Галактический скиталец

Короче говоря, прижатый к стенке — что может сравниться с отчаянием писателя, оказавшегося в творческом кризисе! — он попросил Картера Бенсона, который в связи с контрактом в Голливуде вынужден был покинуть хижину на шесть месяцев, разрешить ему поселиться там вместо него, чтобы в отшельничестве попытаться выйти из кризисного состояния. Льюк собирался оставаться здесь до тех пор, пока окончательно не созреет сюжет новой книги, и только после этого вернуться в свои родные пенаты, где не спеша завершить работу над романом. Да к тому же там под боком у него будет Розалинда Холл, которую он в шутку называл своей музой.

Но вот уже третий день с девяти утра до пяти после обеда он ходил, словно маятник, туда-сюда, по маленькой комнате, стараясь собраться мыслями, сконцентрироваться, пытаясь быть спокойным… но, господи, были моменты, когда ему просто хотелось взвыть! По вечерам, прекрасно понимая, что бесполезно пытаться заставить свой мозг работать, он отдыхал, читая что-нибудь легкое, или просто пропускал несколько рюмок. А точнее — пять. Их как раз хватало, чтобы привести себя в хорошее настроение, расслабиться, не надираясь. При этом он соблюдал давно установившийся ритуал — постепенно, не спеша, посасывал их до одиннадцати часов и только потом ложился спать. Ничего нет лучшего в этом мире, чем регулярность… Это уж точно, но почему-то она до сих пор оказалась для него не очень-то продуктивной.

В тот момент, с которого мы начали наш рассказ, то есть в двадцать часов и четырнадцать минут, он как раз сделал свой второй глоток из третьей рюмки, которую по заведенному правилу собирался осушить ровно в девять. Он попытался читать, но мысли, упорно избегая книги, уводили его куда-то далеко, на поиски вдохновения. Все же как часто человеческий дух склонен к противоречивости!

И когда его мысли заскользили по естественному руслу, как бы уже не подчиняясь ему самому, Льюк почувствовал, что он никогда не был так близок к очередному сюжету, как в этот момент. Такого с ним уже давно не происходило. Отдавшись во власть своего воображения, охваченный каким-то внутренним вдохновением, он вдруг, даже не осознавая этого, спросил самого себя: «А что, если марсиане?..»

…Кто-то постучал в дверь.

Вздрогнув от неожиданности, он посмотрел на нее широко открытыми глазами. Только после этого он поставил рюмку и встал. В глубокой вечерней тишине он наверняка услышал бы шум подъезжающего автомобиля, поскольку пешком добираться до этих мест никто бы не стал.

Снова стук, но уже настойчивее.

Открыв дверь, он осмотрелся при лунном свете. Никого. Затем почти инстинктивно опустил свой взгляд вниз.

— О господи… только не это! — воскликнул он.

Перед ним стоял небольшого роста, зеленого цвета человечек. Где-то около семидесяти пяти сантиметров.

— Привет, Джон2! — сказал зеленый мужичишка. — Ну что, это и есть та самая планета Земля?

— О нет! — вновь вырвалось у Льюка Деверо. — Нет, этого не может быть…

— Что? Почему же, я ведь не ошибся, — при этом зеленый коротышка поднял руку вверх. — Одна-единственная Луна, чьи размеры и расстояние до нее полностью соответствуют нашим расчетам. А насколько мне известно, в Солнечной системе есть только одна планета, имеющая единственный естественный спутник, — и имя ей Земля. У моей — два.

— Господи! Не дай мне сойти с ума! — простонал Льюк.

(В Солнечной системе только у одной планеты два спутника. И этой планетой был…)

— Послушай, Джон, давай не будем ходить вокруг да около. Земля это или нет?

Льюк слабым кивком головы дал понять, что это так.

— Ну и прекрасно, — сказал коротышка. — Хоть в одном, но мы уже договорились. Одного я не пойму. У тебя такой вид, словно ты только что проглотил рыбью кость.

— М…м…м… — промямлил Льюк.

— Ты что, плохо себя чувствуешь? И что это за манера встречать гостей? Может, ты пригласишь меня войти?

— Да-а-а, конечно, пожалуйста… — засуетился Льюк, делая шаг назад и уступая дорогу нежданному гостю.

Войдя в хижину, марсианин окинул взглядом помещение. При этом его глаза были как-то по-особенному прищурены.

— Ну и лачуга у тебя! Слушай, а что у вас здесь, на Земле, все так живут или это то, что называют трущобами? О мой Аргет, ничего подобного я не видел в моей жизни! До чего же убого!

— Простите, но не я ее выбирал, — застенчиво, как бы извиняясь, вставил слово Льюк. — Это все принадлежит одному моему другу.

— Ну и друзья у тебя! Ты что, один, что ли?

— Вот-вот! Именно это мне и хотелось знать. Возможно… вы галлюцинация.

Марсианин одним прыжком оказался в кресле, свесив болтающиеся ножки.

— Вполне возможно. Но в таком случае у тебя, должно быть, крыша поехала.

Льюк непроизвольно открыл и тут же закрыл рот. Вспомнил о рюмке и, пытаясь схватить ее, опрокинул. Содержимое пролилось на стол и струйкой потекло на пол. Молча выругался, но тут же вспомнил, что напиток был слабым — перестарался со льдом. Его охватило желание выпить чего-нибудь очень крепкого. Дрожащими руками наполнил рюмку до самых краев чистым виски.