Галаор

С одного из холмов он разглядел вдали сады. Они были так прекрасны, что у Галаора захватило дух. Он спешился, сел на траву и долго сидел, любуясь необъятным многоцветным морем: он никогда не видел такой красоты и гармонии. Они походили на пеструю шахматную доску. Оранжевые квадраты напоминали пылающие костры, черные стелились, как бархат. Замок, стоявший в центре этой доски, казался крохотным островком, омываемым разноцветными душистыми волнами. Около замка поднимались пышные кроны голубых деревьев. Все мыслимые виды флоры и фауны плодились и размножались в этом саду. Кусты выстроились в стройные шеренги, тянулись длиннейшие плети плющей, усеянные цветами и птицами, прозрачные горы (каждая – огромный драгоценный камень) преломляли лучи света, окрашивая их в яркие насыщенные цвета. На лимонного цвета лугах резвились рыжие дикие кошки, по белому мрамору скакали зеленые козы, круглые плотные кроны высоких деревьев блестели, как шлемы. Рисунок тщательнейшим образом размежеванных на участки садов представлялся таким же четким и загадочным, как геральдические узоры на штандартах.

Не один час просидел Галаор, любуясь чудесными садами, которые, подобно дорогому меху, меняли цвет всякий раз, как менялось освещение. И даже когда наступила ночь, это живое море продолжало светиться собственным светом, словно это было созвездие, одновременно шумное и безмолвное. Совершенное.

Галаор медленно объехал вокруг садов. Увидел кривой рог для вызова на бой, прикоснувшись губами к которому погибли многие славные рыцари. Зная, что пробраться через эту вселенную красоты и коварства нельзя, Галаор медленно поехал обратно к постоялому двору. Он думал о Брунильде, о доне Оливеросе, о рыжебородом великане с неповторимой улыбкой, создававшем прекрасные сады и творившем ужасное зло. Он лег спать не поужинав и едва закрыл глаза, как перед его мысленным взором встали пышные кроны голубых деревьев.

Триста дней

Проснувшись на третий день, Галаор лежал в постели, приводя в порядок мысли. Он проследил свой путь во времени и пространстве, установил свое местонахождение, вспомнил, где он и зачем, вспомнил все, что с ним приключилось. И вдруг заметил невзрачного человечка, который удобно устроился на единственном имевшемся в комнате стуле. Одет невзрачный человечек был, однако, очень элегантно, даже роскошно. Галаор сел на кровати, потирая глаза.

ГАЛАОР: Сколько времени вы здесь?

Человечек вскочил со стула, выпятил грудь и по-военному отрапортовал:

– Немногим менее полутора часов, рыцарь из Гаулы. Меня зовут Балтасар, и я состою на службе у дона Мамурры, известного еще как Меняющий Обличья.

ГАЛАОР: Это он прислал тебя?

БАЛТАСАР: Да, он прислал меня за вами. Мой господин прослышал, что юный воин из Гаулы победил страшного кабана, и отправил меня сообщить вам, что для него большая честь принять вас у себя.

ГАЛАОР: Выйдите! Подождите за дверью! (задумчиво смотрит на покидающего комнату Валтасара). Да, оседлайте моего коня и не смейте входить без разрешения к людям, к которым посылает вас ваш хозяин.

«Слушаюсь, рыцарь из Гаулы», – очень серьезно ответил человечек Потом вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и бегом начал спускаться по лестнице. Настроение у Галаора поднялось, но в голове роилось множество вопросов. Он быстро собрался, взяв с собой все свое оружие, с аппетитом позавтракал и спустился во двор. Там его уже ждал Балтасар, сидевший верхом на небольшой черной лошадке. Все вещи Галаора были должным образом уложены. Утро стояло чудесное. Сердце Галаора радостно билось – он предвкушал новые тайны и приключения.

Когда они подъехали к многоцветным садам Меняющего Обличья, известного также как Мамурра, Балтасар сказал:

– Сейчас путешествие только начинается. Нам предстоят три дня пути.

ГАЛАОР: Сколько? Три дня?! Да отсюда уже видны башни замка.

БАЛТАСАР: Чтобы добраться до замка, нужно триста раз преодолеть расстояние от того каштана, на котором висит рог вызова на бой, до парадных дверей. Ровно триста раз.

ГАЛАОР (глядя на разноцветную шахматную доску сада): А что же там внутри?

БАЛТАСАР: О-о! Там все, рыцарь. Все.

Трактат о пейзажах