Галина Волчек как правило вне правил

— А почему вы в свое время, как Олег Табаков или другие худруки разных поколений, не стали совмещать две должности — худрука и директора? В наше время это, может быть, единственное, что способно обезопасить театр, что позволяет контролировать ситуацию. Хотя это очень тяжело, и не все выдерживают.

— Я с самого начала отказалась быть одновременно и режиссером, и директором. Экономика — это совсем не мое. Я даже своими деньгами, которые все задекларированы, не занимаюсь. Ими занимаются мой сын и моя помощница. Я ни при каких обстоятельствах даже в молодости, когда было здоровье, не взялась бы за экономику в театре. И я забросила эту сторону театральной реальности, что считаю серьезной ошибкой.

Слава Богу, мы не стали модным местом и сохранили своего зрителя. Я очень боялась переезжать на Яузу, потерять зрителя, но, к счастью, какая-то часть нашей публики поехала за нами. Счастье! И я благодарна Сергею Семеновичу Собянину: он сделал все для того, чтобы «Современник» не превратился в разъездной театр.

— То, что лично вы 63 года провели под крышей одного дома — это… ну, не страшно?

— Мне ничего не страшно, кроме состояния моего здоровья. Трудно управлять коллективом вообще, а творческим тем более. Я абсолютно ни о чем не жалею, жалко только, что здоровья не хватает, и настроение от этого портится. Я настолько хочу быть в хорошей физической форме, что каждый день кручу педали на тренажере — мне его друзья подарили, — как будто готовлюсь сдавать нормы ГТО.

Я тут недавно разговаривала со своей подругой-болгаркой; она живет в Германии, и у нее такие же проблемы, как и у меня, — с суставами, со спиной. Как-то я ее спросила: «Как ты?» — «Завтра будет лучше», — сказала она. И я взяла на вооружение эту замечательную фразу и всем говорю: «Завтра будет лучше».

2018 {ДВОРЕЦ НА ЯУЗЕ}

Открытие 63-го сезона. Последний сбор труппы на Яузе. Конечно, все очень рассчитывают наконец начать сезон в своем историческом Доме — на Чистых прудах. Реконструкция там вопреки обещанному еще не завершена, однако виден реальный свет в конце реального тоннеля. Все знают, что 19 декабря, в день рождения шефа, уже точно будут на Чистых. По-другому быть не может. Но на сбор впервые не пускают ни журналистов, ни гостей.

— Чем продиктовано такое решение? — спрашиваю я у Галины Борисовны.

Пока на сцене идет подготовка к вечернему спектаклю (дают «Три товарища») и до меня доносится знакомая щемящая тема любви из нашумевшего спектакля, поставленного на рубеже тысячелетий, мы беседуем с ней в той же «приемной» возле сцены.

— За всю историю «Современника» это действительно первый закрытый сбор труппы. Но закрытость его продиктована не какими-то тайнами и секретами. Это разговор скорее о намерениях, чем о фактах. Почему? Потому что на сегодня с режиссурой (и не только у нас, а вообще) ясности нет. Сейчас, как я вижу, помыслы у большинства режиссеров, за исключением единиц, только одни: поставить оперу и не где-нибудь, а в Большом театре. Поэтому я и определяю формат нынешней встречи как разговор о намерениях. Серьезные намерения на сезон 2018/2019 у Евгения Арье, Виктора Рыжакова и других режиссеров.

— А какие намерения, точнее, перспективы, с возвращением «Современника» на Чистые пруды?

— Могу сказать, что на Яузе мы только до Нового года.

— То есть переезд состоится, как говорится, при любой погоде?

— Абсолютно. Наши хотят совместить его с моим днем рождения, но я запрещаю даже упоминать об этом.

Тут Галина Борисовна — в своем репертуаре.

Галина Волчек. Большая жизнь, большие испытания, много бед, и радостей тоже немало. Чужие судьбы в ее руках, а ее собственная часто не в ее власти. Талант, проверенный временем, и время, отраженное в таланте.

Про нее немало написано в энциклопедиях и Википедии. Ключевые слова: Современник — Чистые пруды — Ефремов. Поиск также выдает: Табаков, Кваша, Неёлова, Яковлева, Гармаш, Дроздова, Хаматова и еще с десяток фамилий. Ключевые глаголы: основала, создавала, воспитывала, спасала. Можно по ссылкам найти: железная леди российского театра, мощная, сильная…

Если я возьмусь повторить ей что-нибудь, особенно последнее, она вскинется:

— Ты что, Маринка, с ума сошла? — На пафосную чушь у нее всегда одна реакция.