Галина Волчек как правило вне правил

Это безусловная победа Галины Волчек — над обстоятельствами, актерской жестокостью. Она радуется, кажется, забыв о боли. Но потери, которые несет ее поколение… Жестокий счет открыт уходом в 2012 году Игоря Кваши, соратника, любимого друга. А дальше — больше: Лилия Толмачева, Мила Иванова, Нина Дорошина, Тамара Дегтярева. Ее друзья уходят… И, наконец, Олег Табаков, ее любимый Лёлик… Как каменная она сидит на холодной сцене Художественного театра в марте 2018-го. О чем думает? Какой монолог произносит? Мне больно, мне страшно… Я даже не хочу об этом думать.

2017 {ДВОРЕЦ НА ЯУЗЕ}

Разменяв седьмой десяток, «Современник» работает пока еще не на Чистых прудах. Театр-легенда, театр без вранья и ложного пафоса. И даже без неложного — никакого. Переживший и воспитавший не одно поколение советских и российских граждан. Именно граждан — настаивает Волчек. Ярчайшая страница отечественного театра, которая не кончается.

Пока идет спектакль «Скажите, люди, куда идет этот поезд…», поставленный Мариной Брусникиной для молодого состава труппы, мы сидим в небольшой, метров в двадцать, комнате, дверь из которой ведет в зал. Три года эта комната для Галины Борисовны — и кабинет, и приемная, и переговорная, и зал заседаний с неизменной декорацией: овальный стол со стульями и диван у окна. Волчек во главе стола. Мы не то чтобы подводим итоги — говорим о прошлом, будущем, о моде и модельерах от театра.

— Галина Борисовна, вашему театру уже за шестьдесят. Какие ассоциации у вас вызывают эти цифры?

— Три знака вопроса и три восклицательных знака. Потому что я не могу себе представить, что так быстро пробежала жизнь театра. Несмотря на то что было много всяких непростых ситуаций, катаклизмов, побед, поражений, спектаклей… Но поверить, что все это произошло за каких-то шестьдесят с небольшим лет (!!!), невозможно.

— А для вас лично какой период был самым счастливым?

— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, в каждом периоде — свое счастье. Но, скорее, тот, когда мы только начинали, когда все были как на крыльях и равными в своих надеждах. И когда к нам на курс в школу-студию МХАТ пришел преподавать Олег Ефремов. До него таких преподавателей мы не видели и не знали. И дело не в том, что он был особенным артистом, отличающимся от тех, кто нас учил — а нас учили замечательные мастера, старые мхатовцы. Правда, МХАТ в то время был уже не в лучшем своем состоянии, и, видимо, нам достались отдельные острова этого огромного океана — МХАТа Станиславского… Но именно от Ефремова впервые мы услышали такие слова, как гражданственность, вопрос: «Ради чего выходишь на сцену?» Да, учение Станиславского мы изучали по учебникам, но когда с учителем глаза в глаза… Хотя он старше нас всего-то на несколько лет, эти сколько-то лет — как целое поколение между нами. Наверное, это и был самый счастливый момент в нашей жизни. Впрочем, позже случались и другие мгновения счастья.

С Сергеем Собяниным в театре «Современник», 2018. Фото Сергея Петрова

— За 60 лет «Современник» вместе со своими современниками как будто прожил несколько жизней: послевоенное время, оттепель, закручивание идеологических гаек, застой, перестройку. Наконец наступило новое, во многом непонятное время с неясными ценностями. Когда сложнее театру было — тогда или теперь?

— Я не сравниваю. Ведь, наверное, не случайно я (и другие режиссеры тоже) возвращаюсь к своим же старым постановкам. Каждое время дает новые импульсы, чтобы увидеть за окном новое не только в социальном, политическом, а новое во всем. Нет, у меня нет ощущения, что мы прожили разные жизни. Мы всегда пытались докопаться до истины, старались не врать. Даже полуправда — это всего лишь полуправда. Но мы жили так, как мы жили, была одна жизнь, а в ней менялось очень многое, вот и все.

— Но новое время, которого ждали и которое приветствовали все, в том числе и «Современник», принесло лидерам театров огромные проблемы. Изменились базовые ценности, изменились сами актеры.