Галина Волчек как правило вне правил

— Галина Борисовна очень послушный пациент, совсем не капризный, но больше всего она поражает меня как личность — никогда не кичится своим положением в обществе, занимая в нем действительно очень высокое положение. Может быть, в этом и есть природа ее правды и силы духа.

Преодоление физической боли — только сама Галина Борисовна и ее помощницы знают этому цену. Но есть преодоление моральной боли и стыдливости, которая ей вообще свойственна. «Как? Волчек на коляске?!» — она как будто слышит со всех сторон эти немые вопросы и внутренне сжимается. Но — поражается сама себе — ненадолго.

Я лишь приблизительно могу представить себе ее состояние, ее муки и борьбу, прежде всего с собой, которая вызывает в памяти образ великого государственника — Франклина Делано Рузвельта. 32-й президент США руководил страной, тоже сидя в инвалидной коляске. Очевидно, его пример стал последним аргументом для Галины Волчек. К тому же «Современник» хотя и страна, но все-таки меньше США.

— Знаете, — говорю я ей, — я… сошла бы с ума, если бы пришлось пересесть в коляску.

— Все так думали. И я тоже… Но пережила, потому что этому не отдалась.

У меня тот же ритм, тот же график, и не было ни секунды думать: «Вот, я теперь другая». Проблема, может быть, в другом: как появиться в общественном месте не на своих ногах, а в таком виде? И в первый раз это произошло в Кремле, когда мне вручали орден. Но мое волнение, эмоция, что ли, была связана с приходом в Кремль, а не с коляской — она для меня была где-то на десятом плане. Я не поменяла ни внутренней своей жизни, ни внешней, поэтому, думаю, у меня и нет этого комплекса. Это для меня не вопрос сейчас.

Вот вопрос с моим бывшим мужем — Марком. Я летом стала волноваться (речь идет о 2018-м. — М.Р.), потому что он давно мне не звонил. Думаю: «Наверное, что-то случилось». Дозвонилась его другу Гусману, и тот меня успокоил: мол, да, мы тоже волновались, но сейчас все в порядке. Марк через неделю сам перезванивает. «Маркуша, — говорю, — что с тобой? Ты пропал, не звонишь». А он отвечает: «Сейчас все ничего, хотя было плохо. Я не хочу, чтобы меня видели больным, а не мужчиной». Представляешь?

Наверное, с еще большим пристрастием она станет следить за модой, ее одежда всегда будет в тренде, о прическе и макияже и говорить нечего — гостей Галина Борисовна встречает, как говорится, comme il faut. И при этом, методично и с упорством нажимая на все административные «кнопки», продолжит заниматься вопросами реконструкции. И все понимают, что без ее авторитетной поддержки директор Попов реконструкцию театра вряд ли бы вытянул. Волчек активно помогает Сергей Гармаш, ставший на эти годы ее правой рукой.

2016 {ТРИУМФАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ}

Здесь в мае 2016-го зафиксировано явление массовой телепортации: кажется, вся площадь от памятника поэту Маяковскому до Зала Чайковского живет в другом временном измерении. В том самом, где остались «Ландыши-ландыши — светлого мая привет», юбки-клеш на девушках и брюки-дудочки на стилягах. Джазуха, ситро, пирожки жареные, истекающие настоящим, а не машинным маслом (такие в моем далеком детстве в школьной столовке продавались по 5 копеек). Так «Современник» отмечает свое 60-летие. Главный по управлению этой машиной времени — большой спец по массовым праздникам Михаил Куснирович.

Место для юбилейных гуляний выбрано совсем не случайно. Именно здесь, на площади Маяковского, дом 1, в 1974 году молодая труппа Олега Ефремова обрела своей первый настоящий дом. А до этого, с 15 апреля 1956-го лет пять скиталась по случайным площадкам.

60-летний юбилей театра на Триумфальной площади в рамках фестиваля «Черешневый лес», 2016 год. Фото Сергея Петрова

В этот вечер Волчек в белом элегантном пончо сидит за столиком по центру площади в удивительной компании: Гафт, Табаков, Евтушенко. Неподалеку — столичное начальство, друзья из разных театров. Их изображения на большом экране с любой точки площади наблюдает публика, взявшая Триумфальную в плотное кольцо. И слышит, как худрук «Современника» говорит:

— Это невероятно, что мы вернулись к началу, на то самое место, где делали первые шаги. Мы вернулись в свою юность.

А Евтушенко читает стихи про нее: