Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра

На дно из толстой фанеры уложили тела австрийцев, разместили их вещи. Но когда в корзину влезли разведчики, трос ослаб: стало очевидно, что воздушное судно не рассчитано на четверых. Кому-то из двоих следовало остаться. Кайданов бросился связываться со штабом и, вскоре вернувшись, объявил, что полетит Белинский.

– С Богом! – крикнул Кайданов, когда, освободившись от каната, шар начал уверенно подниматься в небо.

Последнее, что запомнилось Белинскому, – это по-детски обиженное лицо Сумарокова…

Глава 52 Новосад

В то время как упорная, изнурительная осада Перемышльской крепости подходила к своему завершению, союзники вступили в жестокую битву с турками: англичане и французы пытались овладеть проливами Дарданеллы и Босфор, взять Стамбул и тем самым принудить Турцию выйти из войны и опередить Россию в захвате стратегически важных проливов. На Западном фронте русское военное командование поставило перед войсками задачу занять территорию Восточной Пруссии – разворачивалась Праснышская операция. На галицийском фронте шли ожесточенные бои в районе Тухли.

Между тем во Львове жизнь текла своим чередом. Власти запретили продажу мужской обуви, чтобы пресечь воровство обуви в войсках. Позволили сдавать экзамены выпускникам университета и Политехники, не успевшим их сдать до закрытия этих учебных заведений. В Петроград на Высшие женские естественнонаучные курсы Лохвицкой-Скалон были направлены сто первых галичан – учителей и студентов. На торжественном открытии занятий в столице присутствовали митрополит Петербургский Владимир, военный министр Сухомлинов, министр народного просвещения граф Игнатьев и градоначальник Оболенский. Позже галичан, заботу о которых взяли на себя Галицко-Русское и Славянское общества, принял сам государь.

Брат царя Михаил вновь приехал во Львов, чтобы повидаться с женой. Здесь его застало известие о представлении его Брусиловым к высшему и самому почетному российскому ордену Святого Георгия.

Штат контрразведывательного отделения Восьмой армии пополнился двумя новыми сотрудниками – бывшими приставом и надзирателем из города Луцка. А шофер отделения Снигирев «покорнейше просил» у начальства разрешения о вступлении в первый законный брак с девицею – сестрой милосердия Пензенского госпиталя Красного Креста Марией Ивановной Звездаковой.

О Белинском никаких сведений не поступало, и офицеры терялись в догадках, как сложилась его судьба, да и жив ли он вообще? Слухи о событиях в Перемышле среди горожан становились все мрачнее. Поговаривали о целых русских армиях, пожираемых стенами крепости, о каких-то сверхъестественных методах обороны, о страшной эпидемии холеры, о явлении на свет «Матки Боски»[192], якобы ставшей на защиту крепостного гарнизона. Слухи негативно влияли на проходящие через Львов воинские пополнения, что заставило командование принять решение пропускать полки через город только ночью.

Поиски загадочного подземного хранилища в Святоюрской горе зашли в тупик после известия о трагической смерти архивиста Бальтановича. От занимавшихся расследованием судебных работников магистрата удалось узнать, что ученый был задушен на своем рабочем месте.

Его личные вещи остались нетронутыми, а вот из архивного дела на его столе была изъята старинная карта. Казалось, что единственная нить, которая вела к разгадке истории со страшным оружием монголов, оборвалась.

Внимание контрразведчиков переключилось на митрополита Шептицкого. Наличие в его личных вещах свитка с планом подземелья свидетельствовало о его полной осведомленности.

Вскоре представилась возможность это проверить. Ближайший соратник и духовник владыки Йосиф Боцян возбудил ходатайство, прося разрешить ему к Пасхе навестить находящегося в изгнании в Курске митрополита и исповедовать его. Ему разрешили при условии, что свидание пройдет в присутствии жандармского офицера. Курскому же губернатору было направлено специальное предписание по порядку предполагаемой встречи: для свидания подобрать помещение, позволяющее прослушивать разговоры извне. Во время встречи церковников жандармскому офицеру под благовидным предлогом надлежало на некоторое время покинуть помещение. Расчет состоял в том, что Боцян в разговоре с владыкой непременно затронет тему обыска на Юра и сообщит об обнаружении свитка.

– Вербовка агентуры, братец, требует многолетней и нелегкой практики, – поучал Новосада Корецкий. – Я, бывало, не раз испытывал разочарования от провалов и неудач в этой тонкой науке.

Этот разговор возник после крепкого нагоняя, полученного прапорщиком от начальства за то, что тот без соответствующей санкции пытался завербовать бывшего видного депутата Львовского сейма. Предложение офицера русской «секретной полиции» явилось причиной серьезного сердечного заболевания пожилого депутата, и об этом с пристрастием шептались в стенах магистрата.