Галлант

Она сомневается, что мальчик был мертв, однако не видела своими глазами ни его вздымающейся и опадающей груди, ни легкого подрагивания тела только что уснувшего человека.

Если это чары – Оливия надеется их развеять. Надеется коснуться его руки и разбудить.

И все же прошло столько времени. Целых два года. Ему должно быть четырнадцать, но фигура, свернувшаяся клубком на потрескавшемся дне фонтана, принадлежала ребенку. С другой стороны, за стеной, похоже, ничто не способно расти. Вероятно, так же и с людьми.

– Да как же это возможно? – удивляется Ханна.

Она пытается отвлечься возней с супом, который никто не намеревается есть.

Оливия уже поведала историю о своем путешествии за стену, по крайней мере – ту часть, что касалась мальчика, а Эдгар как мог постарался перевести жесты, все сильнее хмурясь с каждым словом.

– Невыносимо признавать, но это наверняка ловушка, – кашлянув, заявляет он.

Будто это и так не очевидно. Конечно, ловушка! Украденное дитя брошено на виду как приманка. Но у ловушек есть замки. Их можно взломать. Их можно открыть. Ловушка становится ловушкой, только если даешь себя поймать. Но теперь Оливия знает, что там ждет, и когда она туда вернется…

– Сегодня же иду, – заявляет Мэтью.

– Нет! – одновременно восклицают Ханна, Эдгар и Оливия, двое – вслух, а одна – резким взмахом руки.

– Он мой брат, – не отступает Мэтью. – Однажды я его бросил. И не поступлю с ним так снова.

Оливия вздыхает, а потом подходит к кузену и сильно его толкает. Мэтью отшатнувшись, ударяется о столешницу, но, похоже, ему не больно – скорее, он потрясен. Однако цель достигнута: видно, что кузен едва стоит на ногах. Румянец у него на щеках не здоровый, это признак болезни. От недосыпания кузен исхудал и осунулся, а Оливия побывала за стеной и сумела вернуться. Видела, что скрывается в тени, что живет во мраке.

Она переводит взгляд на Эдгара и Ханну.

Оливия не знает, как поведать им о гулях, о том, как те являются на ее зов. Она не рассказала, как под ее пальцами внезапно и бурно возрождается жизнь. И о том, что она дочь своего отца, тоже не упомянула: что какая-то ее часть принадлежит тому миру за стеной. Что если и есть кто-то, способный войти в царство мертвых и вернуться, – это она.

Мэтью сжимает кулаки и умоляюще твердит:

– Он мой брат.

Кивнув, Оливия берет кузена за перевязанную руку.

«Знаю, – одним лишь взглядом и легким пожатием пальцев отвечает она. – Я его верну».

До заката шесть часов.

Слишком много и все же недостаточно.

Ханна считает, что ей следует поесть, Эдгар думает, что она нуждается в отдыхе, а Мэтью – что вылазкой лучше заняться ему.

Оливия не в состоянии ни есть, ни отдыхать, не в силах она и передать свою ношу. Ей остается лишь готовиться, и чем больше она узна́ет о доме, тем лучше. За последние несколько дней Оливия выучила схему расположения коридоров, но теперь смотрит по сторонам, на стены и полы, и размышляет…

Мир, что ты видела за стеной, – тень нашего мира.

Она так и этак крутит в голове слова Мэтью, будто особняки на металлических кольцах. Дома – Галлант и не-Галлант; один – ветхий и разваливающийся, другой – требует ремонта, но в остальном они одинаковые.

Оливия возвращается в кабинет, кузен следует за ней по пятам. Подойдя к стене за столом, она пальцами обследует обои под полкой.

– Что ты делаешь? – спрашивает Мэтью, пока Оливия водит рукой по стене, стараясь отыскать шов.

Ведь он был здесь в том, другом доме, и потому…

Пальцы нащупывают прорезь в оклеенной обоями стене. Оливия нажимает ладонью, и тайная дверь поддается, совсем чуть-чуть, а затем распахивается в узкий коридор. Если пойти по нему, окажешься на кухне.

Мэтью таращится на нее так, будто она показала ему фокус.

– Откуда ты… – начинает он, но у Оливии нет времени объяснять, рисовать гуля, его руку на своих губах, поэтому она возвращается к модели миниатюрных домов в окружении металлических колец. Указывает сначала на один из них, потом на другой, проводя меж «Галлантами» незримую линию.

Мэтью прищуривается, и вдруг его взгляд светлеет.

– Как у нас, так и там… – размышляет он.

Оливия кивает, показывает рисунок, который сделала в саду, – рисунок Галланта – и постукивает по нему карандашом, как бы говоря: «А есть еще?»

Мэтью озаряет догадка, лицо его проясняется.

– Иди за мной!

У каждого дома – свои секреты. В Мерилансе не было скрытых ходов или фальшивых стен, но в одном коридоре имелась расшатанная половица, наверху северной лестницы – закуток, где можно затаиться, с десяток уединенных и темных уголков. Секреты Галланта куда грандиознее.

Оливия изучает их, впечатывая в память, словно прячет полевой цветок между страницами своего блокнота.

Один проход она уже нашла – неосвещенный туннель между кабинетом и кухней. Мэтью показывает второй. Он ведет Оливию в бальную залу, к высоким, до пояса, панелям, которыми обшиты стены, ощупывает дерево и находит зазор.

– Здесь! – Мэтью берет Оливию за руку и проводит ее пальцами по стене.