Читаем Галоши против мокроступов. О русских и нерусских словах в нашей речи полностью

На голове полагалось иметь парик или напудрить собственные волосы, которые и у мужчин были длинными (до лопаток) и завязывались лентой. Лицо должно было быть гладко выбрито. В связи с этим появились новые профессии — парикмахер[43] и цирюльник[44](брадобрей).

* * *

Военные и штатские служители должны были носить мундиры[45], фасон, цвет и знаки различия на котором зависели от чина их владельца. Чин — это общеславянское слово cinъ — «порядок». Производные от этого корня слова «чинить» (приводить в порядок), «чинный», «чиниться» — важничать (антоним — делать что-либо «не чинясь» просто, по-дружески), «чиновник», «чинопочитание». А чин и должностные обязанности определяла «Табель о рангах», утвержденная Петром 24 января (4 февраля) 1722 года. Слово «табель» — латинского происхождения, от tabella — доска, таблица. Ранг — от немецкого Rang или французского rang — ряд. А в самой «табели» была масса заимствованных слов: генерал — латин. generalis — «общий, главный», в первоначальном значении — «родовой, принадлежащий к какому-то роду», однокоренные слова «генетика», «генеалогия» и проч.; капитан — латинский capitaneus от caput — «голова»; секретарь — снова латынь: secretarius — «доверенное лицо», secret — тайна, однокоренное слово «секретер» — шкафчик с потайными ящиками; коллежский асессор — от лат. collegium: «товарищество, содружество, собрание», assessor — «заседатель»; камергер — нидерл. kamerheer, нем. Kammerherr — «хозяин комнаты»; канцлер — глава канцелярии — лат. cancellaria, от cancelli — «решетка, загородка или помост для обнародования распоряжений властей» и проч.

«Генеральный регламент» — еще одно важное слово. «Регламент» пришел в русский язык из французского reglement, от латинского regium — «властный». 28 февраля (10 марта) 1720 г. Петр I подписал «…ради порядочнаго управления государственных своих дел, и исправного определения и исчисления своих приходов, и поправления полезной юстиции и полиции…» первый в России государственно-правовой акт — «Генеральный регламент или устав, по которому государственные коллегии, також и все оных принадлежащих к ним канцелярий и контор служители, не только во внешних и внутренних учреждениях, но и во отправлении своего чина подданнейше поступать имеют». Этот документ объяснял принципы работы всех государственных учреждений, правила приема и отправления деловой корреспонденции, хранения денежных сумм; в приложениях приводилось толкование иностранных слов, в него вошедших.

Число чиновников за годы правления Петра возросло от четырех с половиной до семи с половиной тысяч. И всем нужны были форменные мундиры из сукна (от глагола «сучить» — «свивать в одну несколько прядей»). Повседневное платье также шилось из сукна или льняной ткани, праздничные наряды (особенно женские) — из шелка (слово заимствовано из китайского языка через византийский греческий σῆρες — «сирес» в латынь — sericus и скандинавские языки — silki). Из нидерландского языка пришло еще одно название чрезвычайно популярной легкой хлопчатобумажной ткани — ситца. Но в нидерландский слово sits попало из Индии, где на санскрите прилагательное citra означает «пестрый». Ситец изобрели в Индии в XI веке, а в Европу и через нее в Россию он попал в XVII веке.

Сукно, шелковые, льняные ткани и ситцы ткали на фабриках (от лат. fabrica — «мастерская»; «завод» с начала XVIII века) и мануфактурах (от нем. Manufaktur, от лат. корней manu — «рука» и factura — «изготовленное», от facio — «делаю, работаю»).

В 1717 г. Петр издал указ об ограничении ввоза дорогих заграничных тканей, а в 1718 году постановил: «Велеть людям боярским либереи[46] или платья носить из сукон российской мануфактуры, а заморских не носить…». При Петре появились шерстяные, шелковые и полотняные мануфактуры в Москве, Петербурге, Ярославле.

* * *

Конечно, нельзя забывать и о том, как важны для Петра I были мореплавание и кораблестроение, военный флот и навигация. Он учился строить корабли в Нидерландах в городе Саардаме, а позже — на верфях в Лондоне, и привез оттуда множество слов, связанных с этой сферой:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки