Галстук с тугим узлом

— Вы так спрашиваете, будто подозреваете, что это я отдал такой приказ. Нет, это не мои люди минировали школу, там моих вообще не было. И я давно уже не участвовал ни в каких операциях и не планировал их. А что касается снайперов, то раскрою вам глаза, Станислав: эти бойцы как раз имеют своей целью офицеров, расчеты пулеметов и орудий. Это их работа — охотиться именно на этих людей. Ничего удивительного.

— Хорошо, давайте не я буду спрашивать вас, генерал, а вы сами расскажете мне, что происходит, какая опасность подстерегала меня и почему подстерегала. Я ведь не прячусь, я живу открыто, открыто перемещаюсь по столице и вообще по стране. Меня не нужно выслеживать, искать. Любой, кто захочет меня убить, должен немного подождать, пока я выйду пешком или выеду утром на машине из ворот советского посольства. А потом только один раз нажать на спусковой крючок. К чему такие сложности с подкупом американского журналиста, который вывел на меня убийц? И какой смысл меня убивать?

— Все? — спокойно спросил Сертано, в его темных глазах мелькнула ирония. — Это все ваши вопросы? Хорошо, я отвечу на них. Майор Гарсия, о котором вы мне тут говорили, видимо, убит снайпером случайно, потому что он был старшим командиром в том месте, где боевики заложили взрывчатку в школе. Хотя я не исключаю, что его убрали именно по той же причине, по которой хотят убить и вас. Он знал, что со мной встречался американец по фамилии Коулман, он знал, что ко мне с бывшим пленным солдатом Алехандро Гомаро отправлялись вы, Станислав. И знал зачем. Коулман хочет уничтожить все следы наших с ним дел, связанных как с поставками контрас оружия, так и наших с ним личных сделок. Это одна сторона проблемы.

— А есть и вторая? — удивился Сергеев. — Первая мне не показалась достаточно убедительной. В ней маловато логики. Убить одного из тех, кто знает правду? Она не исчезнет с моей смертью, доказательства, которые я собираю, со мной тоже не исчезнут.

— Вы не правы, — засмеялся генерал. — Застрелить с пяток человек, которые знают самую суть, которые держат в голове саму концепцию проблемы, — это очень эффективно. Остальные знакомы лишь с частями целого, проблема без вас рухнет. Он уберет и свидетелей, которых вы нашли. Вы же нашли их?

— Черт, а ведь так и есть — покушение на Миллера.

— Не знаю, кто это такой, согласен, что он весьма достойный человек. Но я ведь прав? А теперь о второй стороне проблемы. В Никарагуа готовится нечто внешними силами. Я хоть и нахожусь в статусе генерала, но всего не знаю. А все знают высоко над нами стоящие лидеры. А мы, сидящие внизу, видим результаты их телодвижений и умеем делать выводы. Скоро здесь будет шумно, Станислав, и все ваши потуги что‑то выяснить смоет, как смывает ветхие строения мощным потоком во время бури. О смертях и свидетелях никто не вспомнит, потому что надо будет убирать тысячи трупов, разбирать завалы и разрушенные дома. Так ведь всегда бывает после бури, правда?

— Вы о чем, генерал? — насторожился Сергеев. — В Никарагуа готовится вторжение?

— Не исключаю. Скорее, удар будет нанесен с двух сторон одновременно: извне и изнутри.

— Почему вы сделали такие выводы?

— После долгого перерыва готовятся большие поставки оружия, включая и оружие штурмового типа, а не только стрелковое. Уж поверьте, я разницу понимаю. Гарсия вам ведь говорил, наверное, что пару новых складов они уже накрыли. А это только начало.

— Вы уверены?

— Абсолютно. И мы скоро получим приказ, нам всем поставят задачи, и мы пойдем убивать.

— И вы?

— Я солдат, такой же, как и все, если вы об этом. А вот если говорить о моей гражданской позиции, то я сторонник того, что пора бы закончить игры в войну. Кто заработал на этом, пусть едет за границу, кто хочет власти, пусть дерется за нее с трибун. Кто устал от войны, пусть возвращается в поля и на заводы. Лично я воевать больше не хочу, я хочу теперь пожить мирной сытой жизнью и урвать свой кусок власти в нашей стране. Я заслужил мирной старости.

— Ладно, допустим, я вам верю. Вы поняли, что скоро будет всему конец, и решили отойти от дел. Так не разумнее ли встать на сторону сильного? А мощнее будет, видимо, сила извне, которая сметет правительство сандинистов.

— А я хочу, чтобы вы, Станислав, выполнили свою часть работы. Я передам вам информацию, которой владею, а вы постараетесь сделать все, чтобы этого вторжения не произошло. И тогда я стану мирным политиком, и никто не вспомнит, что Сертано был генералом. Поверьте, быть министром или сенатором приятнее. Возьмите вот этот пакет.

Сертано перебросил через стол Сергееву пакет, плотно запечатанный в вощеный конверт и упакованный в пластиковый пакет. Сергеев взял его в руки, взвесил на ладони и вопросительно посмотрел на генерала.