Галстук с тугим узлом

Позже дежурный позвонил Сергееву и сказал, что Сиротин и Борецкий сейчас находятся в городе Серако, на западе Матагальпы. Там произошло землетрясение, рухнул автомобильный мост, много пострадавших. Есть основания полагать, что там могли быть советские граждане из числа рабочих горно‑обогатительного комбината.

Через час пришла уставшая Цветкова. Опустилась на стул рядом с задумчивым Станиславом.

— Ты еще здесь? Я думала, что ты уже уехал.

— Уехать я мог бы уже давно, — задумчиво ответил Сергеев. — На такси. А я решил, что с тобой на машине будет лучше.

— Ты чего такой, Стас?

— Какой? — Сергеев поднял на женщину удивленные глаза. — Если ты имеешь в виду, что я весь в себе, то отвечу сразу. Есть важное дело. И мне не придется ехать сегодня с тобой.

— Очень важное?

— Очень, Наташа. Правительственные солдаты сбили над территорией Никарагуа американский военно‑транспортный самолет с военным грузом для контрас. Понимаешь? Я должен срочно быть там, задокументировать груз и его принадлежность к спецслужбам США. Но мне пока не сообщили место падения самолета.

— Прости, я на тебя накричала недавно, — улыбнулась Цветкова и положила руку на пальцы Станислава. — Просто я с головой в своих делах. Они, конечно, тоже важные, как важны в нашей жизни дети. Но я не знала, что у тебя такая информация. Не сердишься?

— Не говори глупостей, — улыбнулся Сергеев.

— Знаешь, Стас, я часто вспоминаю студенческие годы.

— Почему?

— Наверное, потому, что самым ярким впечатлением тех лет было знакомство с тобой. Наша любовь. Подожди, не говори! — женщина встрепенулась, увидев, что Сергеев открыл было рот, чтобы ответить. — Не надо. Я знаю, ты скажешь, что мы не говорили о любви. Не говорили, но она между нами была. Незаметная, скромная, улыбчивая, как та первая весна на стадионе. Мы с тобой потом как‑то постепенно разошлись в жизни. Ты своей дорогой, я своей. Мы разные, я понимаю, нам трудно было бы вместе, а скорее всего, просто невозможно, вот мы и не были вместе.

— Ну, что теперь об этом говорить, — вздохнул Станислав и посмотрел на наручные часы.

— Мне почему‑то именно сейчас хочется все вспомнить. Нет, я ничего не хочу, просто… — Цветкова замялась на несколько секунд, потом решительно продолжила: — Ты очень сложный человек, целеустремленный, а я женщина. Мне нужно было что‑то еще, кроме целеустремленности. Нам не суждено было быть вместе, но я тебя любила.

Сергеев поднял на нее глаза, но тут распахнулась дверь, и директор интерната с виноватым видом позвала «сеньора Сергеева» к телефону. Его просит сеньор Уголино. Наташа замахала руками.

— Иди, Стас, иди! Не обращай внимания на женские глупости. Это важно!

Кивнув ей, Сергеев поднялся со стула и вышел. В трубке зазвучал совсем другой голос, который, впрочем, сразу объяснил ситуацию.

— Сеньор Сергеев, простите, шеф не смог дождаться и уехал в министерство по приказу начальства. Но он просил меня вам позвонить и оставить сообщение. Записывайте. Провинция Эстели, город Сан‑Николас. Севернее города старые горные выработки, их называют Карьеры Лимаи. Вам надо найти там полковника Клементе. Он там будет распоряжаться. Полковник уже выехал на место.

— Спасибо, передайте сеньору Уголино мою благодарность, — ответил Сергеев и прикрыл глаза рукой.

Так, если по шоссе, это примерно 150 километров. По прямой всего около 80 километров, но вертолета у меня нет и найти его проблематичнее, чем машину. Значит, надо сначала в посольство, и там… Там может оказаться, что нет ни одной машины в гараже. Эх, Наташка, была бы ты немного дальновиднее, я бы попросил тебя отвезти меня сейчас, но у тебя твои праздники и машина, полная подарков.

— Наташа, — Станислав вернулся в комнату педагогов, где все еще сидела Цветкова, присмиревшая и грустная. — Я понимаю, что глупо просить тебя об этом, но иного выхода я не вижу. Может быть, ты дашь мне свою машину? Мне надо в кратчайший срок отмахать сто пятьдесят верст в один конец, пока еще не поздно. Я вызову тебе такси, хочешь? Вопрос настолько серьезный, что я даже не берусь тебе объяснять.

— Сергеев, ты снова даже не берешься объяснять, как и десять лет назад. Ты почему‑то сразу уверен, что я не пойму, что буду возражать. А я не буду. Я поеду с тобой.

— Милая, — Станислав не удержался и с улыбкой обнял ее. — Прости, Наташка, я глупый, глупый. Не сердись, но я лучше один. Это неизвестно куда и неизвестно как. И там еще стреляют, там граничат территории контроля правительственных сил и контрас.

— Слушай, ты со мной не спорь! У меня полная машина подотчетных вещей, там подарки детям. Представь себе элементарную ситуацию, когда у тебя ломается машина. Ты же будешь вынужден бросить ее. В интересах дела. А что будет с подарками? Вот‑вот! А я останусь и сохраню, если что. Это же элементарно, Сергеев. Или со мной, или никак!