Гамбит

Гуолианг вытащил из ящика древнюю, поеденную временем по краям жёлтую страницу, видимо, вырванную из какой-то книги. Страница была заботливо вложена в плотную мультифору для сохранности.

— Вот, — улыбнулся старик и помахал страницей. — Это тебе пригодится.

— И что это? — Я не скрывал скепсиса. — Бусидо?

— Не знаю, что такое бусидо. А это — одна из высших техник избранных духами. Страница из книги, принадлежавшей клану Чжоу. Той самой, что доступна лишь учителям.

Глава 23. Страница из книги

Из вежливости я довольно долго вглядывался в пожелтевшую страницу, испещрённую рисунками и иероглифами. Иероглифы не читались в принципе, разве что некоторые, но и те вызывали сомнения. Древние письмена, по древности не уступающие самой бумаге, естественно.

Бумага — это было проклятие китайцев, по крайней мере, в моём мире. Они изобрели её раньше всех остальных народов и с восторгом кинулись записывать всё, что только могли придумать. История, мифы и легенды, хроники, художественная литература. Только внезапно оказалось, что бумага, в отличие от пергамента, не отличается большой долговечностью. Потому-то в наше время прошлое Китая и осталось относительной загадкой: оно попросту истлело, за давностию лет.

Этот клочок, до того, как попал в комод папаши Гуолианга, явно хранился очень бережно, в надлежащих условиях. Однако и его не обошло тленом. Теперь же, в обыкновенном — пусть и очень плотном — «файлике», он доживал свои последние годы.

Картинки, напротив, выглядели очень современно, прямо как из пособия по самообороне, или гимнастике. На первой человек в ифу стоит, руки по швам. На второй руки у него сложены перед грудью. Отдельно рядом — картинка с пальцами. Видимо, это очень важно — как нужно держать пальцы. Следующая картинка — в руках появляется меч. Человек падает на колени и вонзает меч в землю. От меча и от человека разлетаются в разные стороны чёрточки. Последняя картинка дублировала предпоследнюю, с той лишь разницей, что у ног человека лежала не то мёртвая, не то спящая девушка.

— Интересно, — кивнул я, протянув файлик обратно Гуолиангу. — А перевод есть?

— Конечно, — удивил меня Гуолианг и постучал согнутым пальцем себе по лбу. — Всё здесь, Лей. Всё, что тебе нужно знать. К сожалению, я не учитель, и могу дать тебе действительно лишь перевод. Изучить эту технику ты должен будешь сам. Только… — Он замешкался, и вдруг стал каким-то растерянным, жалким. — Только я не знаю, как ты будешь этому учиться. Ведь это — разрушительная техника.

— Значит, придётся что-нибудь разрушить, — беспечно сказал я.

Про себя же подумал, что в крайнем случае обращусь с этим к Делуну.

— Что за техника, в целом? — спросил я.

— Она называется — Последнее Дыхание.

— Н-да, очень оптимистично, — пробормотал я. — А подробности можно?

Гуолианг смутился ещё больше. Похоже, он ожидал, что я приду к нему более подготовленным.

— Это очень сильная и действенная техника, — пробормотал он. — Однако и очень опасная. Она может истощить чакру полностью…

— Истощить что?

Гуолианг вытаращился на меня так, будто я высморкался в Туринскую плащаницу.

— Ты не знаешь, что такое чакра? Но… Что же ты вообще знаешь?!

Я пожал плечами:

— Обо всём понемножку. Чего вы от меня хотите? Я нахожусь в этом мире меньше года. Учусь по программе избранных — меньше месяца.

— Но чакра — это ведь… это основы, — бормотал Гуолианг.

— Уверены? Вы ведь не учитель, — подколол я его.

Древний листок лежал на столике между мной и Гуолиангом. Я потянулся за ним, взял, ещё раз окинул взглядом. Заметил ещё одну картинку, которая, при первом осмотре, показалась мне просто черкотнёй, как будто кто-то ручку расписывал. Однако документ писали явно не ручкой, и вряд ли бы допустили в нём бессмысленные вензеля. Вглядываясь в переплетение линий, я понимал, что вижу нечто знакомое.

Пожалуй, это было похоже на то, что я видел в своей внутренней тьме уже дважды. Первый раз — на крыше поезда, второй — в шужуаньском «обезьяннике». Оба раза я применял технику, названия которой не знал. Ту, что защищала меня от ветра, от удара. Сплетённые лучи. Может, это и есть «чакра»? Но почему Делун об этом ни слова не сказал? Вопросы… Вопросов больше, чем ответов.

Я положил листок на колени и попытался сложить из пальцев такую же фигуру, как на картинке. Получилось не с первого раза, зато когда получилось, я вскрикнул и непроизвольно выругался по-русски.

У меня в руках образовался меч Нианзу, и его лезвие пробило лежащий на коленях лист бумаги. Одновременно со мной горестный вопль издал Гуолианг. Он кинулся на пол, поднял лист, прижал его к сердцу, будто пытаясь от меня спасти.

— Что ты делаешь? Ведь это призыв личного оружия! — возопил старик.

— Ну извините, — пожал я плечами. — Раньше я призывал его по-другому.