Гамбит Королевы

— Как она к вам попала? — спрашивает Екатерина, плохо скрывая досаду, и сердится на то, что так плохо владеет собой. Она смотрит на жемчужину с негодованием, как будто Сеймур специально вырвал ее из ожерелья, и собственное дыхание в тишине кажется Екатерине неестественно громким.

— Я заметил, как она выпала и пытался привлечь ваше внимание в галерее, а потом в покоях леди Марии, но король…

Он умолкает.

— Король, — повторяет Екатерина. Она уже почти забыла об авансах короля.

— Я так рад, что успел вас застать! — говорит Сеймур с широкой открытой улыбкой. В уголках его глаз собираются морщинки, и взгляд уже не пугает — наоборот, располагает к себе и чарует.

Екатерина не отвечает на улыбку и не берет жемчужину с его ладони. Ей все еще видится в этом какой-то подвох.

Сев на каменную скамью рядом с ней, Сеймур просит:

— Возьмите.

Екатерина не двигается.

— А еще лучше отдайте мне ожерелье, и мой ювелир его починит.

Она внимательно смотрит на Сеймура, силясь отыскать в нем недостатки. Однако все безупречно — кружева сорочки, аккуратно подстриженная борода, надетый наискось берет с вычурным пером. Алый атлас, проглядывающий в разрезах дублета, напоминает окровавленные губы.

Хочется протянуть руку, взъерошить Сеймура, чтобы он утратил свою идеальность. Но вот на его покрытых бархатом плечах оседают снежинки, кончик носа краснеет, и Екатерина, улыбнувшись, неожиданно для себя поворачивается спиной и откидывает капюшон, чтобы обнажить шею. Она не собиралась этого делать, но открытая улыбка и покрасневший нос Сеймура почему-то заставляют думать, что она ошиблась в суждении и он не так уж плох.

Сеймур вкладывает жемчужину ей в ладонь и расстегивает ожерелье, дотрагиваясь до кожи теплыми пальцами, а потом прикасается губами к ожерелью и убирает его за пазуху. По телу Екатерины прокатывается волна тепла, будто бы он поцеловал ее в шею.

— Поручаю ожерелье вашим заботам. Оно принадлежало моей матушке и потому очень мне дорого, — говорит она ровным голосом, с трудом взяв себя в руки.

— Доверьтесь мне, миледи! — отвечает Сеймур и, немного помолчав, добавляет: — Я искренне сочувствую вам в связи с кончиной супруга. Уильям говорит, он очень страдал.

Екатерине не нравится, что брат обсуждает с ним ее и покойного мужа. Чего, хотелось бы знать, он еще наговорил?

— Мой супруг действительно страдал, — сдержанно отвечает она.

— Должно быть, вы страдали вместе с ним.

— Верно. Это было невыносимо.

На лице Сеймура написано искреннее сочувствие. Из-под берета выбился завиток волос, и Екатерина с трудом преодолевает желание его поправить.

— Ему повезло, что за ним ухаживала такая сиделка, как вы.

— Повезло?! В чем же его везение — в мучительных страданиях? — восклицает Екатерина, не в силах сдержаться.

Сеймур выглядит искренне смущенным.

— Я не хотел…

— Я понимаю, что вы сказали это не нарочно, — перебивает Екатерина, заметив на крыльце Маргариту. — Нам пора.

Она встает со скамьи. Рейф уже ждет с лошадьми, и Маргарита идет прямо к нему — должно быть, избегает Сеймура после разговоров о замужестве.

— А жемчужина? — напоминает Сеймур.

В растерянности Екатерина раскрывает ладонь, совершенно не помня, как приняла от него жемчужину. Опять какой-то фокус!

— Ах да…

— Вы знаете, как делается жемчуг? — спрашивает Сеймур.

— Конечно, знаю! — резко отвечает Екатерина, досадуя на то, что поддалась банальному очарованию этого мужчины. Представляется, как фрейлины, хихикая, слушают его рассказ о рождении жемчужины, в котором каждое слово — завуалированный намек на то, что нет большего счастья для женщины, чем раскрыть свою собственную раковину перед мужчиной.

— Вы — всего лишь песчинка в моей устрице, — с пренебрежением добавляет Екатерина и отворачивается.

Но Сеймура таким не смутишь. Он прикасается к ее руке влажными губами и говорит:

— Возможно, со временем я стану жемчужиной.

А потом разворачивается и взбегает на крыльцо, перепрыгивая через ступеньки.

Екатерина вытирает руку о платье и фыркает, выпуская облачко пара (а хотелось бы дыма). Надо было ясно дать ему понять, что даже за тысячу золотых она не согласится быть веселой вдовушкой для утех!

Внезапно ее охватывает чувство одиночества. Она отчаянно скучает по мужу и чувствует себя совсем беззащитной.

Раздаются звон посуды и громкий смех. Один из молоденьких пажей уронил полное блюдо пирожных; люди, проходя, втаптывают их в пол и дразнят парнишку, покрасневшего до корней волос. Екатерина уже делает шаг к крыльцу, чтобы выручить пажа, как вдруг Сеймур в своих дорогих шелках опускается на колени и принимается подбирать пирожные. Насмешки тут же стихают — ведь он шурин короля, и с ним шутки плохи. То, что Сеймур пачкает свои белые чулки, чтобы помочь безвестному пажу, для придворных сродни светопреставлению. А он хлопает парнишку по спине, и тот улыбается. Некоторое время они весело болтают, потом Сеймур помогает пажу подняться и говорит:

— Не переживай, я поговорю с поваром.

* * *