Гамбит некроманта

— Мне нужна Ирш-ш, — заявил Некр, приблизившись. Смысл тянуть? Он не на высокие переговоры пришел. К тому же вести их с метаморфами и бессмысленно, и небезопасно. Магистры и колдуны обожают разводить политес, а у этих сверхов иной Рубеж и мир. Ими правят страсти. Не до словесной паутины, интриг и расшаркиваний.

— Эм… — произнес Григорий, покосился на собратьев и умолк.

— Ирш? — не понял Грифон.

«Плохо же его учили, — посетовал Некр. — Впрочем, с образованием у людей вот уже которое десятилетие полный швах и ЕГЭ. Удивительно, если бы эта дрянь не сказалась бы на юных сверхах, тем паче метаморфах, которые в науках по определению не сильны».

— Риж, Рух, Туата Де Дананн, Адити, Каминари — принялся перечислять Некр, — у нее множество имен и не меньше ипостасей, люди покровительницей чего только ее не назначали, даже Камунда — тоже она. Но одно неизменно: она существует в вашем мире и с ней можно поговорить. Мне необходимо именно это!

— Да ну нафиг! — выразил Грифон, вероятно, общее мнение, поймал недовольный взгляд своего человека и объяснил внятней: — Она ж тебя порвет.

— Позвольте нам самим выяснить отношения, — попросил-потребовал (он все же рассчитывал на первый вариант) Некр. — Однако для этого очень нужно, чтобы Ирвину позвал метаморф.

— Не… ну если хочет, пусть заимеет шрам на морде, — пожав плечами, сказал Григорий. — Я всецело «за»! Да и ему пойдет, а то физия больно респ… кобелиная.

— Респектабельная, — поправила Катя и широко улыбнулась Жеке, а может, и Некру. — Не сердитесь.

— И в мыслях не держу, — заверил Некр.

— А я вот против, — сощурил глаза Грифон. — Есть в этом кощунственное что-то: мертвечину в живой огонь совать.

— Допустим, мертвяка я тебе спущу, — как можно спокойнее произнес Некр, скрестив руки на груди и спрятав ладони во избежание: мало ли какое случайное проклятие сорвется. — На правду, в конце концов, не обижаются. А вот слово «кощунство» поменяло свой истинный смысл уже после прихода сюда христианства. Уверен в его уместности?

— Ни в чем я не уверен, — бросил миф. — Жек, вот какого черта ты его притащил, а?

— Потому что маньяка валить будем всем миром, — ответил за него Денис. — Не выкабенивайся, а? Что там делать нужно? Я готов.

— Ты — человек, — произнес Некр с сожалением в голосе. — У тебя, увы, не получится.

— Пойдем, некромант, — Катя отлепилась от своего кабана. — Нужно пройти подальше в лес, я покажу дорогу.

Некр приложил руку к груди и поклонился.

Стоило пересечь опушку, все звуки мгновенно стихли, затаился ветер, а в ушах принялось звенеть. От пристального взгляда в затылок, хотелось куда-нибудь спрятаться или хотя бы оглянуться, а лучше запустить в предполагаемого противника чем-нибудь убийственным, да только не попадешь. Потому что смотрел сам лес и из того мира, куда некромантам путь заказан.

Голова начала болеть и кружиться — это у него-то, однажды уже прошедшего через похожее испытание. В какой-то момент пришлось остановиться и просто дышать. Вряд ли, если бы его вырвало желчью под каким-нибудь кустом, кто-то не оскорбился — проводница или наблюдатели, например.

«Ирвина непременно рассвирепеет, — подумал он, — и тогда парой царапин точно не отделаешься».

Некр сложил пальцы в замок, крепко сцепил ладони и уткнулся переносицей в скрещенные мизинцы — так себе выглядит, но сейчас это безразлично. Сильные эмоции — все равно какие — он всегда воспринимал сродни болезни. Они мешали думать и оценивать, они толкали к пропасти. Они попросту были некомфортны! И сейчас его буквально рвали на куски, а огненоволосая девочка шла впереди, едва ли не пританцовывая и насвистывая навязчивую мелодию из современных.

Жека, приотставший перемолвиться парой слов с мифом, догнал, подставил плечо, а потом и сам вцепился, подхватив под локоть.

«Позор главе Гильдии висеть на человеке мешком с… ну ладно, пусть будет мука, — решил Некр, — вот если бы я думал так на самом деле, то дерьмом. А так ничего — морок, наносное».

— Спасибо, Жека, — поблагодарил он, разлепив онемевшие губы. — С тобой легче.

Чего стоило доковылять до поляны, лучше было не думать. Однако все когда-нибудь заканчивается, его путь через эмоциональный ад (не любил он религий, порожденных иудоизмом, но словцо подходящее) — тоже.

Белка выбрала местечко покрасивее, набрала веток и сухих листьев. Из зарослей лещины — с противоположной стороны от приведший их сюда тропинки — вырвался Григорий с увесистым пучком хвороста. Видать, собирал все то время, пока они добирались.

— Долгонько, видимо, — прошептал Некр.

— Не знаю, — признался Жека. — У меня часы на телефоне встали, представляешь? Сама трубка исправна, а часы стоят, даже однажды вспять повернули.

— Привыкай, — хмыкнул Некр. — Теперь так будет всегда. Издержки некромантского дара.

— Но я ведь не…

— Не сейчас.