Гамбит некроманта

И тут в голове у него будто пробил колокол. Сколько раз он слышал фразу про сложившуюся мозаику, но никогда не испытывал озарений сам. Однако вот же ж — сложилась. Демон вряд ли ушел бы к себе, зная, что его некому будет позвать. Несмотря на частое брюзжание, ему нравилось в Яви, и он опекал Некра! Он здесь. Точно. Вот только где?..

Некроманты совместно с полицейскими облазили здесь буквально все и не заметить большой, сияющий меч или трость, или палку, или кочергу, или монтировку, или… какой вид мог еще принять Демон он не знал, но будь здесь, наверняка, дал бы о себе знать: подобное в его интересах. Но раз нет, то нет. Значит, его отшвырнуло взрывной волной. Говорили же именно о пожаре, а перед ним — теракте. Надо шарить поблизости.

На этот раз к Дерку он все же подошел, несмотря на Лину, все еще оттирающуюся рядом с ним:

— Дай артефакт поиска.

— Чего?.. — он отвернулся от некроманта, которого Женька опередил всего на мгновение, постоял, посмотрел, потом сообразил и выдал некое мудреное название, которое Женька вряд ли мог повторить. — Но он только по предметам работает.

— Мне и нужен предмет, — проговорил Женька, пока Дерк еще на кого-нибудь не отвлекся. Пожав плечами, тот вытащил из внутреннего кармана пиджака паркер и протянул. — Держи. Таскаю с собой на всякий случай.

— Зачем тебе артефакт? — вклинился в разговор недоуменный голосок Лины. — Ты мог бы…

— Как работает? — не став слушать, спросил Женька. — Да и объяснять при ней не хотелось.

— Представь искомое, сожми в руке. Дальше — как в игре в тепло-холодно. Артефакт слабоватенький, но ему все равно с кем работать. Со сверхами или с людьми в смысле.

— Понял, спасибо, — поблагодарил Женька и ретировался.

Вряд ли Демон являлся предметом в прямом смысле этого слова, но обитал ведь в нем.

— И да пребудет со мной сила, — пробурчал он под нос, выходя на широкий проспект и оглядываясь по сторонам в поисках перехода. — Падаваны юные, головы чугунные, сами оловянные, черти окаянные, — тотчас перефразировалось известное четверостишье, подцепленное уже не помнил где.

Тогда же он определил, что артефакт работал. Когда он повернул направо, направляясь к надземному мосту, паркер будто бы похолодел. Развернулся — потеплел. Он прошел половину расстояния до подземного перехода, после артефакт снова начал холодить ладонь.

«Теперь и ребенок нашел бы сокровище», — всплыла в голове еще одна фраза, на этот раз с аудиофайла, слепленого с пластинки «Остров сокровищ», которую он слушал в детстве, а затем опасался спать — очень уж проникновенный голос был у попугая, кричавшего: «Пиастры-пиастры!»

Паркер привел его в закрытый двор с аркой, перегороженной решеткой. Жители не желали, чтобы их беспокоили, а вот Женьке кровь из носу надо было войти. Он на всякий случай обошел по периметру квадратную коробку сталинки, однако артефакт остался неумолим и настаивал именно на вхождении во двор. И вот ведь не везет, так не везет: все остальные дома были нормальными и только этот закрытый.

На решетке висел магнитный замок для специального ключа, но не имелось ни домофона, ни звонка. Охраны вокруг не наблюдалось тоже.

«И как сюда почтальоны с курьерами попадают?» — подумал Женька, размышляя не позвать ли на помощь, даже за телефоном потянулся, когда услышал:

— К Егоровым, чай?

От вкрадчивого скрипящего голоса он едва не подпрыгнул, обернулся, обозревая старушку-божий одуванчик и кивнул.

— Так заходи, — сказала она, доставая ключи. Их было, наверное, с десяток: большие и маленькие, пара магнитных и совсем крохотный, не иначе от почтового ящика. — На детской площадке подожди, пока Максимка с кафедры вернется, не на улице же стоять столбом сталагмитовым. Что? Завалил высшую математику, оболтус?

— Завалил, — вознося хвалы госпоже Фортуне, повинился Женька и счастливо вздохнул.

— Вот, значится… Зовут как?

— Крылов Евгений.

Старушка покачала головой.

— И не помню даже такого. Прогульщик?

— Немного есть.

— Отчислят же.

Женька опустил голову, заставляя волосы упасть так, чтобы скрывали выражение лица: уж очень оно не вязалось с тем, которое присуще студенту-прогульщику, завалившему сессию и все лето бегающему по преподавателям, сдавая хвосты.

— Из-за девчонки, чай?

Он кивнул.

— Любишь?

— Больше жизни! — и ведь не солгал и даже не приукрасил.

Старушка покачала головой и открыла калитку:

— Заходи. И… если так, то я тебе автоматом зачет поставлю, приходи на неделе.

— Спасибо! — поблагодарил Женька абсолютно искренне.

Старушка нырнула в первый подъезд, а он направился дальше: к детской площадке. Двор оказался большой. Артефакт жег ладонь до такой степени, что трудно удавалось определить, куда идти. Но точно не в зарешеченную коробку, в которой гоняли в хоккей зимой и футбол летом, и не к фонтану, качелям и поставленным треугольником лавочкам: если бы меч был там, Женька увидел.