Гамбит некроманта

— Привыкай, — посоветовал Некр: — Свобода — первейшая ценность. По крайней мере, в Гильдии именно так. Она не ограничивается лишь передвижениями или действиями. Мое решение уйти за Рубеж сдерживает лишь долг перед Гильдией, мои обязательства перед тобой и… не только перед тобой, но в первую очередь мой уход ударит по нашей связи.

— Только не говори, будто вечная жизнь тебе приелась.

— Нет. Жить мне нравится. Но и сидеть сиднем там, где считаю нужным рисковать, в том числе и жизнью, я не стану. Тебе придется это понять и принять, а не закатывать сцены всякий раз, почувствовав неладное.

— А ты сам?..

— Я тебя вытянул! И имел право возмущаться!

Роман фыркнул.

— В Ордене чуть-чуть иначе, — сказал он.

— И не чуть! — поправил Некр. — Но ты учти то, что мой образ жизни до отвращения постоянен. Я очень часто восхожу на погосты и ложусь под клинки тех, кто мнит себя палачами. И все еще существую в подлунном мире. Просто ты, поскольку больше внимания уделял собственным подвигам, нежели моей скромной персоне, не обо всем даже слышал и ощущал гораздо меньше, чем нынче.

Лифт все никак не хотел приходить. Некр извелся от желания облокотиться еще и на стену, но стоически терпел, уступая и так уязвленной гордости. Наконец створки подались в стороны, пропуская в зеркальный закуток, из которого на Некра глядело совсем уж измученное отражение.

— Словно только-только из фашистского плена или с допроса инквизитора… — проворчал он, оценивая бледное, осунувшееся лицо, запавшие глаза с тенями под ними, ввалившиеся щеки. Некогда безупречный костюм превратился в тряпку, хотя, казалось бы, ни с кем не дрался, лишь единожды упал в обморок, укушенный пусть и некромантическим созданием, но ежом! Еще тот повод для анекдота — главу Гильдии одолел еж — да вот только хохмить не тянет.

— Лукавишь.

— Угу, — легко согласился Некр.

Не был он никогда на настоящем допросе в качестве подозреваемого в колдовстве. Он сам являлся той еще грозой для злых ведьм, известной фигурой, наследившей в политике Испании гораздо сильнее, нежели следовало, наверняка проклинаемой в веках и осуждаемой современными гуманистами. Да и в плен с применением настоящих пыток и зверств судьба его не забрасывала, поскольку справиться с людьми труда не составляло, да и со сверхами — тоже. Найдись же некто столь же могущественный, скорее убил его сразу и чисто на всякий случай. К добру или к худу, но могущественных магов пленяют лишь в двух случаях: исключительной надобности в их услугах или из мести. Первое случалось, но вели себя с ним пленители более чем доброжелательно и очень вежливо, а второго не происходило еще никогда… почти никогда, но с Некра живого кожу не срезали.

— Оно хотя бы того стоило? — спросил Роман, когда пауза слишком уж затянулась. — Или ты решил проучить именно меня?

— Скорее, я воззвал к твоей совести и не позволил мешаться под ногами, — саркастично хмыкнув, заметил Некр. Кабина остановилась, раскрыв «пасть» в полутемный коридор.

Освещение притушили отнюдь не из-за глубокой ночи: некроманты именно в темное время суток и предпочитали работать, просто не любили резкий искусственный свет. Потустороннее буквально фонтанировало яркими красками. После общения с некоторыми существами в глазах еще долго рябило, потому обстановка пастельных оттенков и приглушенное освещение являлись просто-таки спасением.

— Некр… ты…

— Прикажешь тебе врать?! — удивился тот.

Роман покачал головой.

— Тогда принимай правду в неприглядном виде, как есть. Зная, что ты наверняка запишешь меня в принцессы в беде и станешь действовать в духе стукнутого головой об скалу рыцаря в шлеме и без мозгов, привыкшего защищать и ограждать, я сгустил краски несколько сильнее, чем следовало. Хотя… нет, я все еще зол на то, что ты едва не учудил.

— Короче, вывел из игры для моего же блага.

— Нашего общего! — уточнил Некр.

— Я мог отговорить.

— И допустил бы сильнейшую глупость!

Они шли по коридору медленно, громко переругиваясь, однако Некр нисколько не опасался быть подслушанным. На этаже никого не было, а слух у некромантов не столь чуткий, как у метаморфов, способных и из подвала расслышать, о чем шепотом переговариваются на чердаке. Роман перехватил удобнее, зафиксировав плечо и торс, позволил висеть на себе всем весом.

— Почему? — он аж остановился, столь оказалось сильно возмущение.

— Наконец-то верный вопрос, — вздохнул Некр. — Сейчас отвечу, только давай все же пойдем дальше. Насколько помню, ты терпеть не можешь кого-нибудь таскать. А я, в свою очередь, ненавижу, когда на руках носят меня. Чай, не та самая принцесса.

— Да уж… — проворчал Роман. — Ты ведь теперь не боец по меньшей мере неделю.

— Три дня. Не нужно принижать мои способности.

— Все равно. Наверняка ведь где-нибудь да вспыхнет.