Гамельнский Крысолов

Но сейчас, даже не ощущая их эмоций, Виктор видел, с каким пониманием Иероним и Грейс смотрят друг на друга теперь. Наконец-то, альбинос заговорил чуть откровеннее с человеком, которого почти не знал, и произнес слова, которые не ожидал услышать даже Гадатель. У Иеронима едва ли были причины, чтобы уважать Виктора. Гадатель так часто вел себя по-свински, уничтожил то будущее, на которое Иероним рассчитывал, однако альбинос нашел в себе силы после этого простить его.

-Думаешь, обо мне уже пора начинать говорить только хорошее, Белоснежка? - Виктор печально улыбнулся и осекся - Иероним, будто услышав его, поднял голову и посмотрел на то место, где стоял Гадатель.

-Что-то случилось? - обеспокоенно поинтересовалась Грейс.

-Просто... показалось, - Иероним потер глаза, - Все в порядке. Зрение сдает, как только появится время, куплю себе очки.

-Ловлю на слове, - Грейс выпрямилась и потянулась, - Слепым тебе тяжко придется. Не хотела бы я, чтобы с тобой что-то такое случилось.

-Ну, спасибо, - отозвался Иероним. Грейс махнула ему рукой, прощаясь, развернулась на пятках и пошла к выходу.

Виктор какое-то время стоял напротив Иеронима, пытаясь понять, почему альбинос стал проявлять к нему и Грейс такую симпатию.

-Может, Стокгольмский синдром? - он разочаровано выдохнул. - Надеюсь, Белоснежка, ты просто пытался успокоить нашу Принцессу, а не действительно гордишься тем, что знаком с ноющим неудачником, - он снова сунул руки в карманы халата и пошел следом за Грейс. - Я еще вернусь, не скучай без меня... Хотя, какое тут "без меня" и "скучай"? - Гадатель пожал плечами и прошел сквозь дверь, стремясь побыстрее догнать Грейс.

Грейс добралась до отеля на такси. Она дремала, откинув голову назад, и Виктор, сидевший рядом, смог рассмотреть, как сильно она изменилась всего за одну ночь. Она не плакала, не паниковала, но совершенно точно переживала и старалась сделать для Виктора как можно больше. Теперь все это сказалось на её внешности, отразилось на лице: темные круги под глазами, постоянно напряженно нахмуренные брови и пересохшие, потрескавшиеся губы.

Гадателю хотелось обнять ее и утешить, но все его попытки были бы тщетны. Поэтому он молча ехал рядом с девушкой, даже не подозревающей, что он так близко.

Отель оказался расположен недалеко от дома Анны, и скоро Грейс, получив свой ключ и посылку, поплелась к себе в номер.

Виктор же никак не мог отделаться от дурного предчувствия. С каждой секундой происходящее в отеле казалось ему все более нелепым и странным. Он немного знал Дика, бизнес-партнера Грейс, и был уверен, что тот не стал бы присылать Грейс посылку, если собирался приехать в Швецию сам.

Что-то было не так.

Гадатель наклонился к Грейс, рассматривая номер на ее ключе, обогнал и побежал вперед, надеясь, что его плохое предчувствие - лишь подозрения, а не проявление его способностей в призрачной жизни.

Ее номер был пуст. По крайней мере, сначала Виктору показалось, что он пуст. Он даже почти поверил в это. Однако его все тянуло куда-то в сторону, сквозь стены и двери, пока он не увидел в ванной невысокую, жилистую, темнокожую девушку с длинными волосами, собранными в тугой пучок.

Она показалась ему смутно знакомой. Гадатель нахмурился, пытаясь вспомнить кого-нибудь подозрительного, хотя бы предположить, кто мог желать Грейс зла. Неужели, это кто-то из "врагов" Дика? Виктор стиснул зубы и поморщился, мысленно проклиная коллегу Грейс, но вдруг осекся. На шее незнакомки болтался большой круглый медальон - золотой знак бесконечности на красном фоне. Обратив на него внимание, Гадатель издал неслышный рык и стиснул руки в кулаки. Перед ним стояла ученица Саймона, та, что помогала рыжему Чистильщику два года назад, и которую Грейс ранила в лесу.

Девушка прислушалась и, распознав шаги Грейс, метнулась к входу в номер и спряталась в шкафу.

-Она ведь убьет ее, - тихо сказал Виктор и метнулся сквозь стену в коридор, навстречу Грейс, пытаясь на ходу придумать способ ее остановить. Он остановился напротив нее, расставив руки в стороны, потом попытался обнять, схватить на рукав, но все бесполезно. Сколько бы Гадатель ни кричал, сколько бы ни пытался схватить ее за руку, Грейс продолжала идти вперед. Она была слишком живой, чтобы слышать или видеть мертвых. Она их даже не ощущала - ни малейшего холодка или легчайшего прикосновения.

Виктор в ужасе замер, когда она открыла дверь и шагнула в номер. Он не сомневался, что Грейс может постоять за себя - она два года прожила в Безмирье, а это отличная закалка.

Ещё он видел, как сильно она устала. Конечно, это не могло не сказаться на ее навыках и ловкости, но и тут нельзя было не отметить два года в Безмирье. Два года Грейс почти не смыкала глаз по ночам, а спала тревожно. Она умела сражаться из последних сил, до последней капли крови, лишь бы не позволить никому просто так отнять ее собственную жизнь.