Гамельнский Крысолов

Чарити проигнорировала его, поднялась сама и отряхнулась. Сощурившись, она посмотрела на Грейс, поморщилась и направилась к выходу. Ее тут же догнали ее братья и взяли под руки, скорее всего опасаясь, что она сбежит.

Пол вежливо кивнул Грейс, почти не скрывая своего восхищения ей, протянул ей лист, вырванный из блокнота, с накарябанным там своим номером, и, уходя, произнес:

-Не уверен, что Гадатель заслужил такую сильную женщину рядом с собой, но уверен, что ему необычайно повезло.

-Я уверена, что вы совершенно не знаете Виктора, Пол, и тем более не понимаете, насколько правильно то, что мы были вместе, - Грейс ухмыльнулась, - Как только я отдохну и соберу всю информацию, я вам сообщу.

-Буду ждать Вашего звонка. До встречи, - Пол еще раз кивнул и скрылся за дверью.

Грейс вздохнула, подняла со стола фотографию Виктора и, смотря на нее, дрожащим голосом спросила:

-Как я могу быть уверена, что поступаю правильно, мистер Ворона? Это должны быть твои решения, а не мои.

-Я знаю, Грейс, - Виктор подошел к ней со спины и попытался обнять, пусть неощутимо, пусть зная, что она все равно не почувствует, а он лишь проскользнет сквозь нее.

Но Грейс будто бы все поняла. Она положила руку себе на плечо, невзначай касаясь и призрачной руки Виктора, вздрогнула от холода и, впервые за два года, дала себе слабость и зарыдала.

Глава 35. Soundproof box.

Грейс почти весь день провисела на телефоне, уговаривая Дика доверить эту сделку ей и не приезжать самому. Она кричала, вешала трубку, не успевала договаривать сама. Виктор с ужасом представил, какой была бы их семейная жизнь, с постоянными криками и попытками вечно решать, кто прав и кто должен быть главным. Грейс бы родила ребенка, и Дик попытался бы воспитывать девочку методом кнута и пряника, пока однажды Грейс не сказала бы ему, что если он еще раз поднимет руку на ЕЁ дочь, она его, Дика, просто отравит.

Виктор отлично понимал, как они могут поделить дела в компании и заставить ее процветать, как они могли бы создавать ощущение успешной и любящей пары, и как Грейс жалела бы, что больше не может сбежать из дома к тому, кого по-настоящему любит.

В каком то роде, то, что Дик отказался от свадьбы, не дождавшись Грейс, было к лучшему.

Однако Виктор понимал, что так для нее было бы лучше. По крайней мере, такое будущее принесло бы ей меньше боли, чем стань она законной женой Гадателя.

Виктор ходил за ней по пятам, не сунувшись лишь в ванную, странно смутившись в тот момент. Он столько раз видел ее обнаженной, что ему было неинтересно, да и просто неловко пользоваться своей невидимостью. Гадатель наблюдал за Грейс так пристально, как никогда: как она натирает себя кремом, как одевается, выбрав самую теплую и простую одежду из возможной, вроде растянутого свитера грубой вязки, как выбирает вещи, которые нужно взять (всего-то несколько свитеров, белье и флакон духов), будто надеясь, что Виктор вернется, вспомнив их запах.

Она неаккуратно запихнула всё это в большую, бесформенную сумку, сунула туда телефон, несколько записных книжек и папок с документами, зажала подмышкой ноутбук и выскочила из номера, даже не дав себе возможности отдохнуть.

Гадатель не отставал от нее ни на шаг, невольно ища прикосновения, случайного и неощутимого. Он все сильнее скучал по ней, постепенно понимая всё яснее, что имела в виду Пенелопа.

Невозможность даже заговорить с Грейс сводила его с ума.

Глава 35. Решение Иеронима.

Когда Грейс вернулась в дом Анны, Виктор с удивлением понял, что почти перестал ощущать собственное тело. Он даже не знал, что отвары ему всё-таки не помогли, и теперь ему становилось все хуже и хуже.

Грейс, не говоря ни слова, отогнала от его постели Анну и снова заняла свой пост, не отпуская руки Гадателя ни на секунду, заботливо меняя ему компрессы и почти не замечая, как сморщивается от долгого пребывания в воде ее собственная кожа, а глаза закрываются от усталости. Она не застала Иеронима, так и не успев поведать ему о визите его наставника прежде, чем уснула.

Иеронима не было весь вечер, а ночь он провел на ногах, не в силах заснуть. Он нервничал, перебирал четки, о которых Виктор почти позабыл, порой говорил что-то себе самому под нос, пытаясь принять какое-то решение. Он уговорил Анну поспать, и старался не двигаться, чтобы не потревожить ее сон скрипом половиц или своим тихим шепотом.

Иероним ждал утра. Виктор был в этом уверен.

И действительно, альбинос как-то ожил, едва услышав, как тихо щелкнул замок в двери Анны и послышались ее шаги. Он поднялся, на мгновение задумался и тут же кивнул, обращаясь сам к себе, подтверждая, что уже решился.

Анна медленно спустилась по лестнице, то и дело останавливаясь и поправляя вязаный носок или одергивая край шерстяного платья. Она замерла на предпоследней ступеньке и озабоченно посмотрела на Иеронима.

-Вы всю ночь не спали? - девушка сочувственно показала головой. - Давайте я сделаю Вам кофе...