Гамп и компания

Одно время Кертис был моим соседом по комнате в университетской общаге. До тех пор, пока не сбросил из окна подвесной лодочный мотор на крышу полицейской машины, чем навлек на себя некторые неприятности. В последствие я дал ему работу в своей креведочной компании в Байю-Ла-Батре. Сколько мы с ним знакомы, Кертис ни разу не начинал ни единой фразы с какого-либо языка, кроме матерного, причем многоэтажного. Из-за этого порой не легко понять, чего ему нужно, — особенно когда до начала маневра остаюца, как сейчас, щитанные секунды. Я слегка ему помахал, и это, похоже, так его удевило, что он оглянулся на ребят из своей команды, — тут уж мы своего не опустили. Я пулей пронесся мимо Кертиса, хоть он и пытался сделать мне подножку, и рванул к центру поля, куда как раз и прилетел мяч от Змея. Даже не замедлив бега, врываюсь в зачетную зону. Тачдаун!

Все наши запрыгали, стали меня обнимать и тогдалее, а когда я уходил, Кертис подошел ко мне и сказал: «Ну, жопа, ты даешь!» — такой высокой похвалы от Кертиса, думаю, еще никто не получал. Тут кто-то опять швырнул помидорину, но эта угодила прямо в физиономию Кертису. Впервые в жизни я увидел Кертиса в немом обалдении — мне даже его жалко стало.

— Слышь, — говорю, — Кертис, они не по злобе. Это прикол такой в Новом Орлеане. Прикинь, здесь во время корновала «Мырдигра» с проезжающих платформ в толпу какой только дрянью не кидаюца.

Но Кертис даже слушать не стал, а, повернувшись к трибунам, во все горло обматерил фанатов и для верности всем «фак» показал. Кертис есть Кертис.

Матч получился не скушный. В последней четверти, при счете 28: 22 в нашу пользу, я закрепил успех, поймав подачу с сорока ярдов от запасного квотербека, который сменил Змея — тому за боковой линией штопали ногу, прокушенную кем-то из Гигантов. До конца периода фанаты скандализировали: «Гамп! Гамп! Гамп!» — а после финального свистка меня прямо на поле окружила туча фотографов и репортеров, желавших узнать, кто я такой.

После этого жизнь моя круто переменилась. Потому как за эту первую игру против «Гигантов» руковоцтво «Святых» выписало мне чек на десять тыщ долларов. А на следущей неделе мы играли против «Чикагских медведей», и я обезпечил еще три тачдауна. Тогда «Святые», как я узнал, назначили мне поощерительную выплату, то есть по тыще за каждую принятую подачу и по десять тыщ за каждый тачдаун. Так что через четыре игры у меня на счету скопилось уже шесьдесят тыщ долларов, а мы поднялись до шестого места в рейтинге и на этом не останавливались. За неделю до следущей игры, против «Детройцких львов», я отправил Дженни Каррен чек на трицать тыщ для маленького Форреста. А после того, как мы сделали «Детройцких львов», «Краснокожих», «Жеребцов», «Патриотов», «Сорокадевятников» и «Самолетов» (именно в таком порядке), я послал ей еще трицать тыщ и прикинул, что к плей-оффу буду вобще в шоколаде.

Однако вышло совсем по-другому.

Мы таки выиграли первенство своей конференции, после чего нам прецтояло играть с «Ковбоями Далласа» у них дома. И все вроде шло отлично. Наши парни раздухарились и в раздевалке хлестали друг друга по заду полотенцами. Старина Змей, бросив пить, был на пике формы.

Подваливает как-то ко мне один из наших ребят и говорит:

— Слышь, Гамп, тебе агент нужен.

— А это чё такое? — спрашиваю.

— Агент, балбес. Это твой официальный прецтавитель, который будет для тебя бабло выбивать. Здесь тебе норовят недоплатить, как и остальным. Зато у нас у всех есть агенты, которые решают вопросы наверху. Ты бы мог зашибать втрое больше.

Ну, я по его совету нанял агента. Мистер Баттерфилд его звали.

Перво-наперво мистер Баттерфилд явился к начальству «Святых» и устроил разборки. А после меня вызвали на ковер и наорали:

— Гамп, ты в этом сезоне уже подписал контракт на тыщу долларов за прием подачи и десять тыщ за тачдаун, а теперь хочешь соскочить? Это что еще за хрень?

— Не знаю, — говорю. — Я агента нанял…

— Баттерфилд! Агент, мать его за ногу! Да он просто жулик, не знаешь, что ли?

Я говорю, что да, не знаю, а они такие: мистер Баттерфилд, мол, пригрозил снять меня с плей-оффа, если мне не будут платить втрое больше.

— Скажу тебе так, Гамп, — говорит владелец команды, — если пропустишь хоть одну игру из-за гнустной попытки развести нас на деньги, я тебя не только лично вышвырну из команды, но еще и прослежу, чтоб тебя нигде и никогда не брали играть в футбол — по крайней мере, в профессиональный. Усек?

Я сказал, что да, усек, и пошел на тренеровку.

На той неделе я наконец бросил работу в стрип-клубе у Ванды. Очень меня изматывал ночной труд. Ванда сказала, что все понимает и что так или иначе собиралась меня уволить, посколько игроку «Святых» не пристало драить у нее полы. А потом добавила:

— Все теперь приходят посмотреть не на меня, а на тебя, здоровенного остолопа!