Гамп и компания

Шеф полиции Харли Смазер описывает всю сцену следующим образом: «Гм, едва ли я смогу все это описать. Короче, там на помосте стояли все эти важные люди. А после того как это случилось, никто из них даже слова сказать не мог. Я так прикидываю, они были слишком потрясены или что-то в таком духе. Затем дамы, те начали вопить и материться, а мужчины, те начали вроде как вздрагивать и бормотать. Выглядели все совсем как Тварь Болотная из того сериала, что по телевизору показывают. Через какое-то время они, должно быть, прикинули, кто преступник – этот самый Гамп, как я понимаю, – и организовали своего рода добровольную народную дружину, чтобы его изловить.

Мы довольно долго его преследовали, пока он не забрался в болото под названием Грязевое Дно. Очевидно, с ним был сообщник, такой большой и жирный тип, замаскированный под свинью или под что-то типа того. Здесь ходит такая легенда, что нельзя заходить в болото Грязевое Дно по ночам. Кто бы туда ни забрался».

– У тебя есть деньги? – спросил Ден.

– Долларов десять-пятнадцать, – говорю. – А у тебя?

– Двадцать восемь центов.

– Тогда мы можем раздобыть себе чего-то на завтрак, – говорю.

– Черт, – говорит Ден. – Мне до смерти охота, чтобы у нас на устричный бар хватило. Блин, чего бы я только сейчас не отдал за дюжину устриц на половинке раковины. И чтобы их подали на колотом льду, а рядом стояла такая небольшая хрустальная чаша – с лимонами, хреном, острой перечной и острой соевой приправами.

– Ну, – говорю, – это, я думаю, мы раздобыть сможем. – Вообще-то я знал, что наличности при мне не так много, но что за черт. Я помнил, как старина лейтенант Ден еще во Вьетнаме вечно болтал о том, как он обожает сырых устриц. Я прикинул: ему сейчас так паршиво, так почему бы и нет?

А старина Ден, тот так возбудился, что готов был лопнуть. Его искусственные ноги громко застучали, когда мы пошли по коридорам.

– Любые устрицы, – говорит он. – Неважно какие. Даже старые добрые устрицы из Чесапикского залива сгодятся. Черт, лично я предпочитаю тихоокеанские – солененькие из Пьюджет-Саунда или те, что в штате Орегон разводят. Или, раз уж на то пошло, с побережья Мексиканского залива, откуда ты родом – устрицы из Бон-Секура или Херон-Бэй. Или те, что в Апалачиколе, штат Флорида, – у них там обычно дьявольски неясные моллюски!

Ден вроде как обращался к самому себе, и я думаю, рот его уже был полон слюны, когда мы пошли по мраморному полу охрененного вестибюля туда, где, согласно указателям, находился ресторан с устричным баром. Но не успели мы туда войти, как к нам подходит полицейский и приказывает остановиться.

– Что это вы, клоуны, здесь забыли? – спрашивает он.

– Позавтракать хотим, – говорит Ден.

– В самом деле? – говорит полицейский. – А эта свинья что здесь делает? Тоже позавтракать зашла?

– Это лицензированная свинья-поводырь, – говорит Ден. – Вы что, не видите, что я слепой?

Полицейский долго и пристально смотрит Дену в лицо, а потом говорит:

– На вид вы вроде как и правда слепой, но свинью на станцию «Юнион» мы пустить не можем. Это против правил.

– Говорю вам, это свинья-поводырь, – говорит Ден. – Это абсолютно законно.

– Ну да, – бухтит полицейский, – о собаках-поводырях я слышал. Но такой вещи, как свинья-поводырь, не существует.

– Ну да, – говорит Ден. – Понимаете, я живое доказательство того, что такая вещь существует – правда, Ванда? – Он протягивает руку и хлопает Ванду по голове, а та испускает громкое хрюканье.

– Это вы так говорите, – отвечает полицейский, – а я никогда ни о чем таком не слышал. И между прочим, думаю, вам лучше показать мне ваши водительские права. Вид у вас, парни, вроде как подозрительный.

– Водительские права! – вопит Ден. – Интересно, кто выдаст слепому водительские права?

Полицейский, с минуту подумав, тычет большим пальцем в меня и говорит:

– Ладно, с тобой, может, все в порядке – но как насчет него?

– Насчет него! – орет Ден. – Так он же официально признанный идиот. Вы бы хотели, чтобы он по всему городу на машине разъезжал?

– Ну хорошо, а почему он такой мокрый?

– Потому что он идиот. Он там на станции в большую грязную луну плюхнулся. Чем вы тут вообще занимаетесь, когда у вас там такие грязные лужи? Черт побери, я думаю, он должен подать на вас в суд или еще как-то потребовать возмещения ущерба.

Теперь полицейский чешет у себя в затылке, и я догадываюсь, что он прикидывает, как бы ему выйти из этой ситуации, не выставляя себя дураком.

– Ну да, может, оно и так, – говорит он, – но если он идиот, что он тогда здесь делает? Пожалуй, нам следует посадить его под замок или типа того.

При этих словах Ванда испускает еще одно громкое хрюканье, а потом ссыт прямо на чудесный мраморный пол.

– Ну вот вы и достукались! – орет полицейский. – Мне плевать, о чем вы тут болтаете! Теперь вы, обормоты, пойдете со мной куда следует!