Ган Исландец

— Это правда, молодой человкъ, къ югу! Вижу, что желаніе выяснить этотъ важный для географіи фактъ побудило васъ предпринять утомительное восхожденіе къ замку Вермунда. Но вспомните, благородный господинъ Орденеръ, что долгъ ревностнаго ученаго пренебрегать иной разъ усталостями, но никакъ не опасностями. Умоляю васъ, оставьте въ поко эту дрянную, развалившуюся лстницу, на которой и ворону-то негд уссться.

Бенигнусу совсмъ не хотлось остаться одному внизу башни. Когда онъ повернулся, чтобы удержать Орденера за руку, котомка, лежавшая у него на колняхъ, свалилась на землю и зазвенла.

— Что это звенитъ у тебя въ котомк? — спросилъ Орденеръ.

Этотъ вопросъ, задвшій чувствительную струну Спіагудри отбилъ у него всякую охоту удерживать своего спутника.

— Ну, — сказалъ онъ, не отвчая на вопросъ: — если ужъ вы, не смотря на мои просьбы, ршились взобраться на верхушку этой башни, остерегайтесь трещинъ лстницы.

— Хорошо, но, — снова повторилъ свой вопросъ Орденеръ: — что это въ твоей котомк издаетъ такой металлическій звукъ?

Эта нескромная настойчивость сильно не понравилась старому смотрителю Спладгеста, который отъ души проклиналъ любопытство своего товарища.

— Э! Сударь, — отвтилъ онъ: — стоитъ вамъ обращать вниманіе на дрянное желзное блюдце для бритья, которое стукнулось о камень!.. Ужъ если вы не хотите меня послушаться, — поспшилъ онъ прибавить: — не мшкайте и спускайтесь поскоре назадъ, придерживаясь за плющъ, который вьется по стн. Мункгольмскій маякъ вы увидите на юг, между двумя скамейками Фригги.

Спіагудри ничего лучшаго не могъ придумать для того, чтобы отвлечь вниманіе молодаго человка отъ котомки.

Скинувъ плащъ, Орденеръ сталъ взбираться по лстниц, товарищъ его слдилъ за нимъ глазами, пока онъ не сталъ казаться легкою тнью, скользившей въ вышин стны, вершина которой едва освщалась колеблющимся пламенемъ костра и неподвижнымъ отблескомъ луны.

Тогда смотритель Спладгеста снова услся у огня и поднялъ свою котомку.

Ну, мой милый Бенигнусъ Спіагудри, — пробормоталъ онъ: — пока не видитъ тебя эта молодая рысь и пока ты одинъ, поспши разбить эту неудобную желзную крышку, которая мшаетъ теб вступить во владніе, осulis et mаnu, сокровищемъ, безъ сомннія заключающимся въ этомъ ящик. Когда оно освободиться изъ своей тюрьмы, его легче будетъ носить и удобне прятать.

Вооружившись большимъ камнемъ, онъ готовился уже разбить крышку шкатулки, какъ вдругъ лучъ свта, упавшій на желзную печать, остановилъ антикварія.

— Клянусь святымъ Виллебродомъ Нумизматомъ, я не ошибаюсь, — вскричалъ онъ, вытирая ржавую крышку: — это гербъ Гриффенфельда! Я чуть не сдлалъ страшную глупость, разбивъ печать, быть можетъ единственный образецъ знаменитаго герба, разбитаго рукою палача въ 1676 году.

Чортъ возьми! Не станемъ трогать крышку, которая сама по себ драгоцнне сокровищъ, скрытыхъ подъ нею, если только, что впрочемъ не вроятно, тамъ не лежатъ монеты Пальмиры или карфагенскія медали. И такъ, у меня одного находится не существующій теперь гербъ Гриффенфельда! Надо припрятать получше это сокровище. Быть можетъ мне удастся узнать секретъ открыть этотъ ящикъ, не прибгая къ вандализму. Гербъ Гриффенфельда! Да! Нтъ сомннiя, вотъ жезлъ правосудія, всы на красномъ пол… Какая счастливая находка!

При каждомъ новомъ геральдическомъ открытіи, которое онъ длалъ, стирая ржавчину съ старой печати, съ губъ его срывался то крикъ удивленія, то восторженное восклицаніе.

— Посредствомъ разлагающаго вешества я вскрою замокъ, не повредивъ печати. Тутъ безъ сомннія сокровища бывшаго канцлера… Если кто нибудь признаетъ меня и, соблазнившись четырьмя экю синдика, задержитъ на дорог, мн не трудно будетъ откупиться… Такимъ образомъ, мою жизнь спасетъ этотъ благодтельный ящикъ…

Съ этими словами онъ машинально поднялъ взоръ. Въ одно мгновеніе ока смшная физіономія его, только что выражавшая живйшую радость, оцпенла отъ ужаса. Конвульсивная дрожь пробжала по членамъ, глаза расширились, лобъ покрылся морщинами, ротъ остался разинутымъ, голосъ замеръ въ гортани подобно потухающему пламени.

Передъ нимъ по ту сторону костра стоялъ малорослый, скрестивъ руки на груди. По одежд его изъ окровавленныхъ шкуръ, по каменному топору, по зврскому взгляду, устремляемому на него, злополучный смотритель Спладгеста тотчасъ же узналъ страшное существо, постившее его въ послднюю ночь, которую провелъ онъ въ Дронтгейм.

— Это я! — произнесъ малорослый съ угрожающимъ видомъ: — Твою жизнь спасетъ этотъ ящикъ, добавилъ онъ съ страшной иронической усмшкою: — Разв здсь дорога въ Токтре?

Несчастный Спіагудри пытался произнести нсколько словъ.

— Въ Токтре!.. Сударь… Милостивый господинъ… я шелъ туда…

— Ты шелъ въ Вальдергогскую пещеру, — отвтилъ тотъ громовымъ голосомъ.

Пораженный ужасомъ, Спіагудри собралъ вс свои силы, чтобы отрицательно покачатъ головой.

— Ты велъ ко мн врага; спасибо! По крайней мр однимъ живымъ существомъ будетъ меньше. Не бойся, врный проводникъ, онъ послдуетъ за тобою.

Несчастный смотритель Спладгеста хотлъ было закричать, но могъ испустить только какое то невнятное ворчанье.