Ганнибал

Падение Капуи было далеко не единственной катастрофой, которую Ганнибалу пришлось пережить в этом труднейшем для него 211 г. Не меньшей силы удар римское правительство нанесло ему на Балканском полуострове, где, по-видимому, уже в 212 г. оно начало переговоры с руководителями Этолийского союза. Судьба Капуи, несомненно, произвела на этолийцев сильное впечатление; вскоре после ее захвата претор Марк Валерий Левин явился на специальное заседание этолийского совета и открыто предложил союз с Римом. Судьба Сиракуз и Капуи, говорил Левин (в изложении Тита Ливия), показывает, насколько успешно римляне ведут войну в Италии и Сицилии. От предков, продолжал он, римляне унаследовали обычай заботиться о союзниках, из коих одним они дали гражданские права, а других поставили в такие благоприятные условия, что те предпочитают быть скорее союзниками, нежели гражданами; положение этолийцев, которые первыми из заморских народов установят дружественные отношения с Римом, будет особенно почетным; в борьбе с Македонией Рим поддержит Этолийский союз, и, в частности, поможет ему вернуть Акарнанию. Слова Левина не встретили возражений. В пользу союза с Римом выступили стратег Этолийского союза Скопас и один из ведущих политических деятелей Доримах; главной приманкой, как подчеркивает Ливий, конечно, была Акарнания, то есть выход к Ионийскому морю. Римско-этолийский союз, по мысли Левина и Скопаса, должен был стать ядром мощной коалиции, которая со всех сторон окружила бы Македонию и сделала бы ее военно-политическое положение в высшей степени трудным. Этолийцы обязывались начать сухопутную войну против Филиппа V, а римляне — помочь им флотом не менее чем в 25 пентер (иначе говоря, всю тяжесть войны с Македонией римское правительство возлагало на этолийцев, а на себя брало только поддержку их действий с моря); все города с их домами и земля между Этолией и островом Керкирой должны были достаться этолийцам, а вся остальная добыча — римлянам; римляне обязались сделать так, чтобы Акарнания принадлежала этолийцам; если этолийцы заключат с Филиппом мир, то только с оговоркой, что македонский царь воздержится от военных действий против римлян, их союзников и подданных; в свою очередь, римское правительство обязывалось при заключении мира с Македонией установить, что Македония не имеет права вести войну против этолийцев и их союзников [Ливий, 26, 24].

Этолийцы немедленно по заключении этого договора выступили против Македонии, а Левин штурмом взял Закинф и, овладев двумя акарнанскими городами, передал их Этолий-скому союзу. Договор между Филиппом V и Ганнибалом после этого превратился в ничего не стоящий клочок пергамента. Окруженный со всех сторон врагами, Филипп V не мог теперь, даже если бы и хотел, вмешаться в италийские дела [Ливий, 26, 24–26].

Победы римлян на Сицилии и в Испании

Итак, кампания 210 г. начиналась для Ганнибала в неблагоприятных условиях. Правда, и в Риме продолжительная и разорительная война вызывала все более растущее недовольство народа. Говорили, что поля опустошены, что Италия истощена мобилизациями, что каждый год одна за другой гибнут армии, что оба консула — Левин и Марцелл — слишком воинственны и способны скорее посреди глубокого мира разжечь войну, чем во время войны дать государству хоть немного вздохнуть [Ливий, 26, 26]. Когда римскому правительству понадобилось мобилизовать новую партию гребцов и обеспечить им жалованье и консулы распорядились, чтобы и гребцов и деньги на их содержание доставляли частные лица в соответствии с их имущественным положением, в Риме начался такой ропот, что, замечает Ливий, для бунта не хватало только вождя. Огромная толпа, собравшаяся на форуме, яростно кричала консулам, что люди и так уже истощены податями и ничего не имеют, кроме голой и опустошенной земли; их дома сожгли враги, их рабов присвоило государство, то выкупая за ничтожную плату для несения военной службы, то приказывая отдавать их в качестве гребцов; все деньги истрачены на жалованье гребцам да на ежегодные подати; у кого ничего нет, у того ничего и не возьмешь; пусть продают их имущество, пусть отнимают свободу, а у них нет средств даже на выкуп [Ливий, 26, 35]. С большим трудом власти сумели успокоить недовольных, обязав сенаторов и всадников сдать почти все золото, серебро и медь в казну; вслед за этим добровольные или полудобровольные взносы сделали и остальные.