Ганнибал

Падение Капуи лишило Ганнибала самого сильного в пределах Южной Италии союзника. А расправа, которую римское командование учинило над населением Капуи, показала всей Италии, какая участь ждет тех, кто имел неосторожность изменить Риму и упорно не желает отказываться от союза с карфагенянами. Падение Капуи обнаружило и бессилие Ганнибала, не сумевшего предотвратить неблагоприятное для себя развитие событий. Немудрено, что в городах Италии, связанных с Ганнибалом, начались волнения; все искали подходящего случая, чтобы перейти на сторону римлян. Это внушало Ганнибалу сильную тревогу: он не мог быть одновременно всюду, чтобы удержать от измены колеблющихся. Не мог он и распылять свои войска, если не желал оказаться слабее неприятеля. Пришлось без боя отдать некоторые города; из нескольких населенных пунктов Ганнибал переселил жителей в другие места, а их имущество отдал на разграбление своим воинам; это еще более настроило против карфагенян местное население [Полибий, 9, 26, 2–9; Ливий, 26, 38]. Весьма характерный эпизод рассказывает Аппиан [Апп. Ганниб., 44]: в городе Тисия (Брутиум) действия карфагенян вызвали заговор с целью передать город римлянам. Заговорщики сумели провести в Тисию большую группу римских солдат, которые напали на пунийский гарнизон и захватили город. Немного времени спустя, когда мимо Тисии проходил Ганнибал, римляне бежали в Регий, и карфагеняне снова заняли город. Тех участников заговора, которых удалось схватить, Ганнибал приказал сжечь живьем.

Победить Ганнибал уже не мог, но ресурсов для борьбы у него еще хватало. Он, по сути, владел Луканией и Брутиумом, его еще поддерживала Великая Греция, и, что особенно важно, в Таренте стоял пунийский гарнизон. Многое теперь зависело от того, какой оборот примут военные действия в Испании.

Публий Корнелий Сципион Младший

После гибели Гнея и Публия Корнелиев Сципионов смелые действия Луция Марция позволили римлянам сохранить плацдарм к северу от Ибера. Однако сенат отказался утвердить Луция Марция на посту командующего римскими войсками в Испании. Сенат чувствовал себя задетым и даже ущемленным в своих правах из-за того, что какой-то никому не ведомый Луций Марций, не назначенный «отцами-сенаторами», а всего лишь избранный воинами, позволил себе, донося в Рим обо всем происходившем, именовать себя пропретором. Олигархическое правительство Рима видело опасный прецедент на будущее в том, что воины в обход сената вздумали облечь своего избранника полномочиями магистрата [ср. у Ливия, 26, 2]. Поэтому вопрос, кому поручить командование войсками, ранее бывшими под началом Гнея Корнелия Сципиона, было решено вынести на народное собрание [Ливий, 26, 2].

Пока же сенат поручил Гнею Клавдию Нерону, под началом которого было 12000 пехотинцев и 1100 всадников, переправиться в Испанию. Высадившись у Тарракона и пройдя оттуда к Иберу, Нерон принял армию от Тиберия Фонтея и Луция Марция, а затем двинулся на карфагенян [Ливий, 26, 17]. Гасдрубал Баркид в этот момент находился у Черных Камней, между Илитургами и Ментиссой. Его положение было крайне неудачным, и Нерон незамедлительно это доказал, заняв ущелье и преградив Гасдрубалу дорогу. Тогда Гасдрубал пошел на хитрость и предложил римскому командующему начать переговоры: договариваться предлагалось — ни больше ни меньше — о том, чтобы в обмен на свободный проход, карфагеняне вывели из Испании все карфагенские войска. Нерон с радостью ухватился за это предложение, отдававшее римлянам весь пиренейский плацдарм без борьбы, да еще и сразу же после тяжелого поражения и гибели двух полководцев. Переговоры по конкретным вопросам (следовало уточнить условия сдачи городов, сроки эвакуации гарнизонов и вывоза пунийского имущества) Гасдрубал просил назначить на следующий день. Получив согласие, он с наступлением сумерек начал выводить всеми возможными путями свои обозы. На следующий день переговоры продолжились; карфагеняне навязали римской стороне обсуждение стольких проблем, в том числе и вовсе не относящихся к делу, что их решению пришлось посвятить несколько дней.

Тем временем Гасдрубал выводил по ночам небольшими группами свою армию. Наконец, когда почти все уже было сделано, Гасдрубал снова попросил Нерона перенести переговоры, так как, по его словам, в тот день, когда была назначена решающая встреча, религиозные установления запрещали карфагенянам вести какие-либо дела. На удачу карфагенян, пал сильный туман; он позволил уйти незамеченными последнему их конному отряду во главе с Гасдрубалом и даже увести слонов. Когда туман рассеялся, римляне поняли, что их обманули. Нерон бросился в погоню, однако Гасдрубал ушел от боя, и дело ограничивалось небольшими стычками между пунийским арьергардом и авангардом римлян [Ливий, 26, 17].