Ганнибал

Материал, имеющийся в распоряжении исследователя, позволяет иначе подойти к вопросу. Сам Ливий следующим образом характеризует положение, сложившееся в Капуе: знать оставила государственные дела и ее невозможно было созвать на совет; власть находилась в руках недостойного человека: высшим магистратом в Капуе был в этом году Сеппий Лесий — выходец из местной бедноты [Ливий, 26, 6]. Знать не появлялась ни на форуме, ни в общественных местах и, запершись дома, ожидала участи своей и города. Ведение всех дел было поручено Бостару и Ганнону — командирам пунийского гарнизона в Капуе [Ливий, 26, 12]. Если оставить в стороне окраску, которую придает этим фактам наш источник, можно считать достоверным, что власть в Капуе находилась в руках карфагенского командования и магистрата — представителя плебейских масс; знать либо самоустранилась (во всяком случае, те, кто не хотел принимать участия в антиримских действиях), либо была отстранена, но при всех обстоятельствах не принимала участия в управлении городом. То обстоятельство, что даже проримски настроенные «сенаторы» (а такие в городе, безусловно, были) не воспользовались гарантиями и обещаниями римлян, можно объяснить только одним: и Бостар, и Ганнон, и Сеппий Лесий создали обстановку, при которой сама мысль о сдаче оказывалась невозможной. Их мотивы понять нетрудно. Карфагеняне не хотели идти в плен, капуанские плебеи не желали отдавать свой города на разграбление римским солдатам, тем более что восстановление римского господства повлекло бы за собою приход к власти той части капуанской аристократии, на которую всегда опирались римляне.

Единственную надежду осажденные могли питать только на помощь извне. Бостар и Ганнон решили обратиться к Ганнибалу с письмом. Они упрекали его в том, что он предал врагу не только Капую, но и своих солдат. Если он вернется к Капуе и начнет здесь активные боевые действия, то и капуанцы будут готовы совершить вылазку. Карфагеняне перешли Альпы не для борьбы с Регием или Тарентом, но для войны с Римом. Где римские легионы, там должны находиться и пунийские войска. Это письмо карфагеняне отдали группе нумидийцев, которые под видом перебежчиков явились в римский лагерь, а оттуда должны были пробраться к Ганнибалу. Однако это резкое послание не дошло до адресата. Какая-то женщина-капуанка, любовница одного из нумидийцев, раскрыла замысел вражескому командованию; захватив всю группу, а также других перебежчиков-нумидийцев, бродивших по лагерю, римляне отрубили им руки и отпустили на все четыре стороны [Ливий, 26, 12].

Лесий решил во что бы то ни стало созвать сенат. По словам Ливия [26, 13], ему пришлось угрожать насильственным приводом, чтобы заставить сенаторов собраться. Как бы то ни было, сенат почти единодушно высказался за немедленную капитуляцию. Вибий Виррий, который так недавно убеждал капуанцев порвать союз с Римом, говорил теперь, что римляне жестоко расправятся с Капуей; сам он, не дожидаясь позорной казни, предпочитает добровольно уйти из жизни (кстати сказать, Виррий и его сторонники тогда же отравились [Ливий, 26, 14]). В римский лагерь были отправлены капуанские послы для переговоров о сдаче, а на следующий день широко распахнулись городские ворота, посвященные Юпитеру, и римские войска вступили в Капую. Пунийский гарнизон был взят в плен, сенат арестован, и те сенаторы, которые были известны как инициаторы отпадения от Рима, водворены под стражу. Фульвий с ними расправился, пренебрегши возражениями Аппия Клавдия и не обратив внимания на письмо претора Гая Кальпурния и постановление римского сената, который намеревался сам решить судьбу капуанской знати. Фульвий вскрыл письмо, когда было уже поздно [Ливий, 26, 15; ср. у Орозия 4, 17, 12; Апп. Ганниб., 43]. Остальные аристократы почти все оказались в тюрьмах; множество капуанцев продали в рабство. В стенах города разрешили остаться жителям, не имевшим ранее гражданских прав, вольноотпущенникам, мелким торговцам, ремесленникам (то есть всем, кто, не имея ранее в Капуе гражданских прав, не мог влиять на ход событий), однако городскую землю и общественные здания объявили собственностью римского народа [ср. у Апп. Ганниб., 43]. Победители не разрешили организовать в Капуе никакого подобия самоуправления; суд и расправу в городе отныне должен был чинить ежегодно сменяемый римский наместник [Ливий, 26, 16]. Давний соперник, на протяжении многих десятилетий оспаривавший у Рима власть над Италией, вторая «столица» Италии, был уничтожен.

Несмотря на то что Ганнибалу суждено было еще почти десять лет сражаться на территории Италии, результаты войны там, по сути дела, уже определились. Он ничего больше не мог сделать для того, чтобы подорвать сколько-нибудь серьезно фундамент римского господства на Апеннинском полу острове.

Глава пятая НА ПУТИ К ЗАКАТУ. ОТ ПАДЕНИЯ КАПУИ ДО ЗАМЫ