Ганнибал

Тем не менее карфагеняне поняли, что ситуация висит на волоске, и развили бурную дипломатическую деятельность. К Сифаксу и другим соседним царям были направлены посольства для возобновления и закрепления союзнических отношений. Филиппу V было предложено 200 талантов серебра, если он вторгнется в Италию или Сицилию. Но об этом не могло быть и речи. Впрочем, македонский царь не хотел разрывать окончательно дружеских отношений с Карфагеном, которые могли пригодиться в будущем, и послал своим союзникам солдат, которые потом приняли участие в битве при Заме. Пройдет несколько лет, и римляне вставят этот поступок в счет македонянину.

Принимали карфагеняне и чисто военные меры. По свидетельству Аппиана [Апп. Лив., 9], Гасдрубал, сын Гисгона, был отправлен на поимку новых слонов. По возвращении он собрал отряд из 6000 пехотинцев (карфагенян и ливийцев) и 600 всадников, затем присоединил к нему еще 2000 всадников и, продолжая вербовать наемников, расположился лагерем за пределами Карфагена, на пути в Нумидию. В Италии карфагенские полководцы получили распоряжение всеми мерами задержать Сципиона. Магону прислали 25 военных кораблей, 6000 пехотинцев, 800 всадников и семь слонов, а также много денег для вербовки наемников; ему предписывалось идти на соединение с Ганнибалом [Ливий, 29, 4; Апп. Лив., 9].

Но не только карфагеняне готовились к новому туру войны. Исключительную заинтересованность в дальнейшем ходе событий проявил Массанасса, рассчитывавший с помощью римлян восстановить свое положение в Нумидии. Когда Лелий находился на карфагенском побережье, к нему явился Массанасса и стал настойчиво внушать римлянину, что Сципион должен как можно скорее высадиться в Африке, пользуясь тревогой и смятением в Карфагене. Со своей стороны Массанасса обещал предоставить римлянам пехоту и конницу [Ливий, 29, 4]. Сципион с большим удовольствием выслушал пересказанные ему Лелием речи Массанассы. Однако пока его задерживали италийские дела.

Все началось [Ливий, 29, 6–7] с того, что римляне во время одного из набегов захватили недалеко от Локр пленных и доставили их в Регий. Среди них оказались локрские ремесленники. В то время в Регии было немало знатных выходцев из Локра, и эти ремесленники пообещали им в обмен на выкуп из рабства устроить сдачу без боя одного из локрских акрополей. Их тут же выкупили и отправили домой. Ремесленники сдержали слово: в условленное время они помогли римлянам подняться на стены, проникнуть в один из акрополей и перебить бывших в нем карфагенян. Теперь в одном акрополе сидел римский гарнизон под командованием пропретора Квинта Племиния, а в другом — карфагенский, который возглавлял Гамилькар; время от времени между ними происходили стычки.

Угроза потерять Локры заставила Ганнибала на какое-то время пробудиться от летаргического сна, в который он погрузился после битвы при Метавре. Получив известия о происходящем, он спешно двинулся в Локры. Сципион, услышав о движении Ганнибала, отправился к Локрам морским путем. Ганнибал его опередил и уже собирался начать штурм, но тут во время рекогносцировки у городских стен выстрелом из метательного механизма «скорпиона» был убит стоявший рядом с ним воин. Ганнибал счел это плохим предзнаменованием и замешкался. Последствия этого решения не замедлили сказаться. Сципион успел подойти к Локрам, высадить солдат и войти в город. На другой день, когда Ганнибал повел армию к стенам города, ворота внезапно распахнулись, и из них во множестве появились римляне. Потеряв 200 человек, Ганнибал, для которого стало сюрпризом, что Сципион уже в Локрах, увел остальных в лагерь, а затем велел отступить. Бывшие в акрополе карфагеняне подожгли все, что могли, и присоединились к Ганнибалу.