Ганнибал

Рассказ Ливия о борьбе за власть в Нумидии кажется более правдоподобным, нежели версия Аппиана [Апп. Лив., 10–11], согласно которой события разворачивались совершенно иначе. Гасдрубал, сын Гисгона, пишет Аппиан, обещал отдать Софонисбу Массанассе, однако, пока оба они находились в Испании, карфагенское правительство без их ведома выдало Софонисбу за Сифакса. Узнав об этом, Массанасса заключил тайный союз со Сципионом, а Гасдрубал, хотя и был глубоко оскорблен за дочь и ее прежнего жениха, тем не менее решил устранить Массанассу, когда тот возвращался из Испании в Африку. Массанасса бежал от убийц и с тех пор вел жизнь бродячего разбойника. Карфагеняне и Сифакс намеревались сначала разгромить Массанассу, а уже потом начать борьбу с римлянами. Повествование Аппиана исключается уже по той причине, что брак Софонисбы вряд ли был возможен без согласия ее отца.

За первой стычкой последовали новые. Карфагеняне сформировали еще один кавалерийский отряд во главе с Ганноном, сыном Гамилькара, который, вербуя наемников, главным образом нумидийцев, быстро довел его численность до 4000 человек; этот отряд занял небольшой город Салеку примерно в пятнадцати милях от Утики. Но опять карфагенян подстерегала неудача. По приказанию Сципиона Массанасса выманил Ганнона из города, а затем, в самый разгар сражения, в дело вступили римские всаднйки и окружили карфагенян. Около 1000 из них, в том числе Ганнон, были отрезаны от своих и перебиты. Остальные пытались ускакать, но это мало кому удалось — почти 2000 человек погибли или попали в плен [Ливий, 29, 34; Орозий, 4, 18, 17].

Рассказывая об этом столкновении, Тит Ливий замечает, что не все авторы повествуют о гибели двух карфагенских военачальников, имена которых одинаковы, в двух кавалерийских сражениях, опасаясь совершить ошибку, дважды рассказав об одном и том же деле; к тому же Целий Антипатр и Валерий Антиат говорят не о гибели, но о пленении Ганнона [Ливий, 29, 35]. У самого Ливия, как можно видеть, была иная точка зрения (в своем изложении мы придерживаемся его версии), хотя он и не вступает в прямую полемику ни с этими историографами, ни с теми, чьих имен не называет. Ливий подчеркивает, что оба Ганнона — разные люди: в первом случае он называет Ганнона «молодым» и не указывает его отца, тогда как во втором называет «сыном Гамилькара». Совпадение личных имен военачальников само по себе не может свидетельствовать о чем-либо, если учесть исключительно широкое распространение у карфагенян, в том числе и в аристократических кругах, таких имен, как Ганнон, Гасдрубал, Гамилькар, Ганнибал.

Как бы то ни было, нанеся серьезный урон карфагенской коннице и позже, видимо, захватив город Лоху [ср. у Апп. Лив., 15], Сципион сосредоточил основное внимание на осаде Утики, которую он предполагал сделать основным своим опорным пунктом. Все свои надежды граждане Утики возлагали только на помощь из Карфагена. Однако в Карфагене войск не было, а Гасдрубал, сын Гисгона, и Сифакс действовали не очень решительно. Гасдрубалу удалось нанять 30000 пехотинцев и 3000 всадников, однако он не решался приближаться к неприятелю до появления Сифакса. Нумидийский царь заставил себя долго ждать, но в конце концов подошел к Карфагену, ведя за собой 50000 пехотинцев и 10000 всадников. Оттуда быстрым маршем он двинулся к Утике. Прибытие Гасдрубала, сына Гисгона, и Сифакса заставило Сципиона снять осаду после сорокадневных безуспешных попыток овладеть городом [ср. у Апп. Лив., 16] и отступить к зимним квартирам, которые он устроил на мысе, выступающем далеко в море и легко обороняемом [Ливий, 29, 35].