Ганнибал

Такого в Риме еще не бывало: никогда прежде, да и позже, не назначались одновременно два диктатора с одним и тем же заданием и кругом полномочий. Предложение Метелла подрывало сам принцип диктатуры — сосредоточение бесконтрольной власти в одних руках — и вело фактически к восстановлению коллегиальной власти типа консульской. По сути дела, оно явилось логическим развитием той ситуации, которая с самого начала была создана избранием Минуция на должность.

Попытки Фабия, уклонявшегося от участия в плебейских сходках, оправдаться перед сенатом и укрепить свои позиции диктатора не принесли успеха: он, по словам Ливия [22, 25, 12–15], пытался втолковать, что Ганнибал — сильный и опытный противник, напоминал о поражениях римлян, требовал, чтобы начальник конницы отчитался, почему он вопреки его, Фабия, указаниям сражался с карфагенянами. Если он сохранит верховную власть, говорил Фабий, то сумеет очень скоро доказать, что больше славы без позора сохранить армию, чем убить многие тысячи врагов. Однако надоевшего всем старика более не хотели слушать, и тогда диктатор, не пожелав участвовать в народном собрании, где должен был решаться вопрос о его власти, накануне ночью отправился в армию. Наутро, когда собралось народное собрание, впрочем, нашелся только один человек из правящей элиты, который решился вслух поддержать предложение Метелла. Это был Гай Теренций Варрон, человек в среде римского нобилитета новый, ставший после гибели Фламиния одним из руководителей демократического движения в Риме. При этом против предложения Метелла не высказался никто, и оно было принято.

Известие, что он уравнен в правах с начальником конницы, догнало Фабия в дороге. Ливий утверждает, что при первой же встрече Минуций предложил ему пользоватся властью по очереди — через день или более длительные промежутки времени. Фабий категорически отказался от этого, и по его предложению пехота, всадники и союзнические контингенты были поровну разделены между ним и Минуцием. Первый и четвертый легионы достались Минуцию, второй и третий — Фабию [Ливий, 22, 27, 5–11]. По словам Полибия [3, 103, 7–8], все было иначе: Фабий предложил своему коллеге либо командовать по очереди, либо разделить войска, и так как Минуций согласился на последнее, то войска были поделены. Нам более близким к истине кажется рассказ Ливия. В самом деле, намереваясь дать Ганнибалу решительное сражение, Минуций был заинтересован в том, чтобы иметь возможность распоряжаться всеми римскими войсками, хотя бы и поочередно с Фабием; он всегда мог бы найти подходящее время для осуществления своих замыслов, превратив соперника в бессильного наблюдателя, — ситуация, для Фабия совершенно неприемлемая. Фабия, если только он желал придерживаться своей прежней линии поведения, устраивало только разделение армии; его он и добился. Дело кончилось тем, что Минуций увел свои войска из римского лагеря и расположился самостоятельно недалеко от стоянки Ганнибала.

Ганнибал, несомненно, с большим удовольствием следил за событиями в Риме, а разрешение политического кризиса там доставило ему особое удовлетворение. Теперь он имел перед собой противника, ослабленного внутренними разногласиями и разделением армии на две части, которыми командовали независимые один от другого полководцы, придерживавшиеся различных стратегических концепций. Наиболее опасный из них — Квинт Фабий Максим — фактически утратил прежнюю власть и возможность серьезно угрожать карфагенянам, а другой — Марк Минуций Руф — не располагал достаточными силами, чтобы одержать победу. К тому же, играя на противоречиях между обоими диктаторами, можно было попытаться разбить их по одному.

Между карфагенским лагерем и лагерем Минуция находился большой холм, который Ганнибал решил сделать центром боя. Расположив вокруг него в различных укрытиях, неровностях и углублениях в засаде около 5000 пехотинцев и всадников, он приказал занять этот холм легковооруженным воинам. Минуций не заставил себя ждать, отправив к холму сначала легковооруженный отряд, за ним всадников, а потом вывел из лагеря всю остальную армию. Внезапно на римлян с тыла напали карфагеняне, укрывавшиеся в засадах, и легионы Минуция оказались в кольце. В этот момент им на помощь пришел Фабий; увидев, что подходят свежие силы противника, Ганнибал, явно не подготовленный к такому повороту событий, приказал своим солдатам отступить в лагерь.

В римской армии, а затем и в самом Риме результат сражения, и не без оснований, сочли победой Фабия. Минуцию не оставалось ничего другого, как вернуться в лагерь своего соперника, отказаться от прав, которые ему совсем недавно предоставило народное собрание, и приступить, как и прежде, к исполнению обязанностей начальника конницы [Полибий, 3, 104–105; Ливий, 22, 28–30].

Битва при Каннах