Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

Ганзе удалось сдержать рост английской торговли на Балтике, однако она оказалась бессильной перед лицом неодолимой экспансии голландцев. Ни все более строгие правила, ни открытая война (1438–1441) не могли создать постоянное препятствие на пути новых конкурентов. Голландцы пользовались любой возможностью, чтобы закрепить преимущества, полученные ими в Восточной Европе. Они пользовались к своей выгоде внутренними конфликтами в Ганзейском союзе в 1408–1418 гг., блокадой Фландрии в 1451–1457 гг. и войной между Польшей и Тевтонским орденом в 1454–1466 гг. Главной причиной того, что ганзейцам не удалось сдержать натиск голландцев, стало отсутствие единства между ними. Особенно ливонские города и Тевтонский орден не стремились противодействовать голландцам, поскольку торговля с ними сулила им значительные преимущества. В 1411 г., несмотря на эмбарго, объявленное Данцигом, великий магистр Тевтонского ордена уполномочил голландцев вывозить зерно из города. В 1438 г., вопреки запрету, наложенному прусскими городами, он разрешил голландцам торговать в Польше. Местная знать не подчинялась запретам городов и требовала, чтобы голландцам и англичанам, «в соответствии со старинным обычаем», разрешили свободно покупать зерно в удаленных от моря районах. Насколько далеко могли зайти разногласия между ганзейцами, показала война 1438 г. Великий магистр Тевтонского ордена отказался принимать в ней участие, а когда вендские города запретили голландским кораблям проход через датские проливы, он приказал конфисковать имущество любекских купцов в Пруссии. Все это объясняет неуклонный успех голландцев; вот что стало одной из причин того, что к середине XV в. настал конец монополии Ганзы в северных водах.

Помимо голландцев, самыми опасными конкурентами ганзейцев в XV в. стали выходцы с юга Германии, особенно уроженцы Нюрнберга. Поскольку они были немцами – хотя относились к ним как к иностранцам, – такое соперничество не приводило к политическим инцидентам, захвату товаров или войне. Однако ошибочно полагать, что немецкие конкуренты представляли меньшую опасность, чем прочие. Распространение южнонемецкой торговли стало по меньшей мере столь же пагубным для экономики Ганзейского союза, как и экспансия голландцев.

Ганзейцы вступили в контакт со своими южнонемецкими конкурентами еще в XIII в., на Шампанских ярмарках. Но лишь в XIV в. нюрнбержцы распространились по всей южной и западной Германии, проникли в Италию и Нидерланды. Почти в 70 городах, особенно в Любеке, они освобождались от рыночных пошлин. С 1311 г. им предоставлял привилегии герцог Брабантский, а в 1361 г. Луи де Маль предоставил им льготы во Фландрии, примерно равные тем, которыми пользовались ганзейцы. Однако они по-прежнему довольствовались торговлей лишь между югом Германии и Нидерландами, и, хотя торговля Кёльна с Франкфуртом и придунайскими странами страдала от их конкуренции, интересы ганзейцев еще не были поставлены под угрозу. Однако к концу XIV в. уроженцы Нюрнберга прочно утвердились в Любеке. Один из их крупных домов, дом Пиркхаймеров, был представлен там одним из его самых влиятельных партнеров, Иоганном Ланге, который женился на представительнице любекской патрицианской семьи. Он торговал с Висбю, Ревелем и Данцигом и проводил финансовые операции, которые связывали Швецию, Франкфурт, Прагу и Италию. В начале XV в. самой важной, как представляется, была фирма Кресса. О товарообороте представителей юга Германии свидетельствует жалоба любекских розничных торговцев, в которой они утверждают – несомненно, несколько преувеличивая, – что один нюрнбержец продал за один день столько же, сколько все граждане Любека за год[30]. Операции нюрнбержцев напрямую конкурировали с операциями ганзейцев. Они экспортировали меха, янтарь и вяленую рыбу на юг, а на север везли специи, изделия из металлов и предметы роскоши. Они торговали даже товарами из Кёльна и Фландрии, подобно голландцам, нанося таким образом удар по ганзейской торговле, сосредоточенной в Брюгге.