В ходе XV в. положение менялось. Узнав о растущем спросе на зерно в Нидерландах и других местах, крупные землевладельцы с Востока интенсифицировали свое сельскохозяйственное производство и попытались самостоятельно наладить сбыт своей продукции. Голландских кораблей становилось все больше, и аристократам было нетрудно связаться с ними напрямую в портах, «закрытых» ганзейцами. В список товаров входили не только зерновые. Для продажи польской и прусской древесины крестьяне образовывали ассоциации, чтобы напрямую вести дела с иностранными купцами. Некоторым городам, несомненно, удавалось получить прибыль от общего роста сельскохозяйственной продукции. Так, стремительное процветание Данцига накануне Нового времени связано с ростом производства зерновых на землях польских и украинских аристократов[31]
. В целом же сотрудничество крупных землевладельцев и иностранных купцов пагубно сказывалось на ганзейской торговле, так как исключало из цепочки городских купцов, лишая их прибыли за посредничество.Такие же последствия вызывал рост числа уроженцев юга Германии на Востоке. Даже если немногие из них покупали там зерно или лес, они снабжали местных знатных землевладельцев фламандскими и итальянскими товарами, которые в прошлом поставляли ганзейцы. Вполне понятно, что меры, предпринимаемые ганзейскими городами в защиту своих купцов, оказались почти бесполезными, поскольку вступали в противоречие с интересами крупных землевладельцев. Со второй половины XV в. Тевтонский орден и прусская аристократия, в виде исключения объединившись, открыто потребовали для себя права свободно торговать с иностранцами. Некоторым горожанам удавалось преодолеть кризис с помощью женитьбы на дочерях сельских аристократов, но подобные случаи были исключением. В целом власть городов над сельской местностью и ее пахотными угодьями неуклонно ослабевала к выгоде тамошней знати. Данное обстоятельство в немалой степени способствовало упадку Ганзы в конце XV–XVI вв.
Регулирование торговли
Столкнувшись с ростом конкуренции, Ганза попыталась выстроить оборону. Судя по всему, ганзейцы не рассчитывали на поражение соперников на рынке свободной конкуренции; более того, стремительные успехи голландцев и южных немцев почти не оставляли надежды на победу ганзейцев. Более того, основной принцип Ганзы, согласно которому все ее члены наделены равными правами, не сочетался с системой экономического либерализма. Ганза могла нанести ответный удар единственным способом: с помощью регулирования. Хотя ограничительные правила так и не удалось систематизировать, в XV в. они становились все строже. Главным образом они касались трех пунктов: недопущения неганзейцев к ганзейским привилегиям; лимитирование деятельности неганзейцев в Германии с помощью различных мер, которые в целом получили название «гостевого права» (Gasterecht); а также укрепление ганзейского рынка в Брюгге с целью противодействия голландской торговле.
Торгуя за границей, ганзейцы не могли избежать тесных деловых отношений с купцами из других стран. Одним результатом такого неизбежного сотрудничества было то, что за границей уже не так строго проводили различия между ганзейцами и неганзейцами, и даже меньше между немецким капиталом и иностранным капиталом, если они были вложены в ганзейское предприятие. Пока Ганза развивалась, такое взаимовлияние и взаимопроникновение приносили сторонам больше выгод, чем ущерба. Так легче было вести операции. Судя по всему, в заграничных конторах господствовала широкая терпимость: иногда неганзейцы даже получали в них должности.