Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

Юридический статус иностранцев не везде был одинаковым. В Пруссии англичане жаловались на притеснения из-за указов, которые применялись к ним одним. Ливонские города начиная с 1450 г. решили принимать в стране только голландцев и зеландцев. Остальные иностранцы, то есть французы, валлонцы, итальянцы, шотландцы, англичане, испанцы и фламандцы, изгонялись. За пять лет до того прусские города, за исключением Данцига и Мариенбурга, отказались принимать у себя уроженцев Нюрнберга. Но такие меры принимались лишь на время.

Согласно другим постановлениям более общего характера, принятым Ганзейским собором 1417 г. и после того регулярно продлевавшимся, иностранцам разрешалось посещать только ганзейские города и там торговать только оптом и только с гражданами этих городов. Хотя ганзейцы во всех зарубежных городах требовали для себя права торговать напрямую с иностранцами, они не собирались предоставлять конкурентам такие же права на своей территории. Самое главное, они не давали конкурентам проникнуть внутрь страны и вести дела напрямую с клиентами. Соборы, как всеобщие, так и региональные, часто повторяли запрет на посещение иных портов, кроме «традиционных». Очевидно, главной мишенью запрета служили голландцы, которых обвиняли в том, что они вывозят зерно, которое должно было покидать страну исключительно через ганзейские порты. В Ливонии несколько раз принимали постановления, по которым иностранцам запрещалось изучать славянский язык. Тем самым им не давали вести дела напрямую с местными жителями. Их пребывание в стране ограничивалось четырьмя, тремя или даже двумя месяцами, чтобы они не образовывали там колоний. Кроме того, им запрещалось оставаться в Ливонии на зиму и, конечно, становиться гражданами какого-либо ливонского города.

Трудно оценить результаты применения таких законов. «Гостевое право», судя по всему, применялось не везде с одинаковой строгостью. Английским купцам в Пруссии оно серьезно мешало, и их торговля не развивалась. С другой стороны, ни голландцы, ни уроженцы юга Германии как будто не встречались с непреодолимыми препятствиями в развитии своей торговли в Пруссии и Ливонии, несомненно, благодаря благосклонности, которую выказывали им вдали от моря, особенно представители знати.

Укрепление ганзейского основного рынка в Брюгге стало одной из существенных мер по борьбе с конкурентами, особенно голландцами. В XIV в. Брюгге был важнейшим рынком во всех Нидерландах. Там сосредоточился не только ввоз главных продуктов Востока – воска, мехов, металлов, – но и экспорт сукна. К концу века, однако, Брюгге начал терять свое уникальное положение из-за развития других нидерландских центров, составлявших ему конкуренцию. И даже Ганза после блокады 1388 г., судя по всему, уже не придавала Брюгге прежнего значения. Важные привилегии, предоставленные в 1409 г. Антверпену, стали первым шагом к децентрализации в той области. Развитие голландской текстильной промышленности и голландской торговли в целом положило конец этому сотрудничеству. Более того, голландцы все больше сами привозили сукно в ганзейскую зону, где они находили растущее число покупателей. Тем самым они способствовали вытеснению фламандского сукна и нанесли серьезный удар по жизненно важному сектору ганзейской торговли в Нидерландах. В качестве ответной меры Ганзейский союз, особенно Любек, начиная с 1440 г. стал укреплять основной рынок в Брюгге. В 1442 г. на Ганзейском соборе в Штральзунде было решено допускать в ганзейские города лишь сукно, купленное в Брюгге. Три года спустя на соборе в Любеке запретили покупать голландское сукно. Всем кораблям, которые направлялись в Нидерланды, приказали принимать на борт грузы только на рынке в Брюгге. Исключение составляли скоропортящиеся товары (Ventegtiter).

Голландцы получили серьезный удар. Теперь они не могли экспортировать свое сукно напрямую во многие страны Восточной Европы и боялись, что заметное количество иностранных кораблей прекратит заходить в их порты. Но запрет повредил и самим ганзейским городам на Зёйдерзе, а также Кёльну и клиентам в тех странах, которые предпочитали голландское сукно, – оно было дешевле фламандского. Дело окончилось беспрецедентным ростом контрабанды, в которой голландцы повсюду находили сообщников. Вдобавок сама Ганза пострадала от эмбарго, которое она объявила против Фландрии в 1451–1457 гг., чем не преминули воспользоваться ее противники. Это не помешало Ганзе в 1466 и 1470 гг.[32] продлить действие запретов. Однако стремительный упадок Брюгге в конце века свел ее усилия на нет. Сами немецкие купцы, вопреки постановлениям, проникали в города Голландии и Брабанта, и в этой области тоже великая торговая война между ганзейцами и голландцами окончилась полной победой последних.

Борьба против кредитного финансирования