Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

Путешествуя по узким проливам, ганзейские моряки никогда не выпускали надолго из виду берега, кроме рейса из Норвегии в Англию. В открытом море они обычно определяли свое местонахождение только методом счисления, прокладывая курс по звездам. Если требовалось узнать точное местоположение, опытные лоцманы полагались главным образом на лот, поскольку они знали точную глубину моря на протяжении всех своих маршрутов. Почти везде глубина не превышала 100 м. Итальянец Фра Мауро на своей карте мира (1458) сделал пометку в связи с Балтийским морем: «В этом море плавают не по карте и не по компасу, а по лоту». Конфигурацией берегов и морей объясняется, почему новые навигационные инструменты не получили у ганзейских моряков широкого распространения до сравнительно позднего времени. Компас и теодолит, которыми на Средиземном море повсеместно пользовались уже в XIII в., обычно не применялись на Севере до начала Нового времени, а морские карты получили распространение еще позже.

Вблизи берега моряки определяли местоположение по различным приметам – островам, лесам и церковным колокольням, которые, как кажется, строились особенно высокими именно с этой целью. Колокольня церкви Святого Петра в Ростоке, высотой около 132 м, была видна с моря за 50 км. Несколько деревянных башен помечали рифы. В XV в. упоминаются маяки в устье Траве – огонь на них горел только в условиях плохой видимости.

Основы навигационных знаний передавали устно из поколения в поколение. Впоследствии, не позднее второй половины XVI в., их свели воедино в «Морской книге» (Seebuch). В сущности, это был перевод на нижненемецкий фламандской компиляции, составленной веком ранее в Брюгге, с дополнительной информацией, имевшей отношение к ганзейским водам. В «Морской книге» было записано все, что могло пригодиться мореплавателю от Кадиса до Финского залива: расписание приливов и отливов, расстояния, глубины по лоту, вехи, опасности, которые встречаются у тех или иных берегов, и т. д.[18] Однако для того, чтобы пользоваться «Морской книгой», надо было уметь читать. Значит, вначале пользоваться пособием могли лишь немногие. Оно получило более широкое распространение лишь в XVI в.

Для того чтобы гарантировать безопасность своих кораблей на море, Ганза считала нужным издавать различные правила. Особенно союз занимали два вопроса: зимние рейсы и плавание в караванах.

Прекращать навигацию зимой было делом обычным: многие порты часто сковывало льдом. В конце XIV в., возможно после нескольких несчастных случаев, на Ганзейском соборе долго обсуждали этот вопрос и решили превратить обычай в обязательное предписание. В 1403 г. постановили запретить навигацию от Мартынова дня (11 ноября) до Дня святого Петра (22 февраля). Любой корабль, из какой бы страны он ни был, входивший в ганзейский порт после 11 ноября, должен был представить сертификат, в котором утверждалось, что он отправился в обратный путь до этой даты. За неимением сертификата корабль подлежал конфискации вместе с грузом. От такой меры освобождались корабли вместимостью менее 30 ластов, а также корабли, идущие в Норвегию или из нее. Висмару удалось добиться дополнительной уступки: для кораблей, которые везли сельдь и пиво – то есть торговали со Сканией, – период запрета сокращали, и он длился от Николина дня (6 декабря) до Сретения (2 февраля).

Эти предписания вызвали возмущение прусских городов. Они считали, что их большие корабли подвергаются дискриминации в пользу кораблей из вендских городов. В 1245 г. они добились разрешения зимних рейсов между Любеком, Данией и Рюгеном. Возражали и голландцы, но тщетно. Из соображений практичности судоходство на Балтике зимой приостанавливалось. На Северном море, где запрет также вступил в силу, он соблюдался не так строго. Более того, он не относился к кораблям, которые шли из Ла-Манша или из Атлантического океана, если только они не шли в порт на Звейне или выгружали там товары.

Эти меры, конечно, снижали количество кораблекрушений, но вместе с тем и препятствовали ганзейской торговле. Многие немецкие корабли вынуждены были зимовать, неся большие расходы, во фламандских или английских портах, так как вернуться в родной порт до оговоренной даты они не имели права.