Гапландия

— Кто орешь?! Я «орешь»? Я орел!

— Почему небритый? — выговариваю я. — Пошлину опять платить за тебя.

— На пошлину я наскребу, не волнуйся.

Не много зарабатывают доставщики. Но по крайней мере у меня он переводы просить перестал. Видимо хватает на юношеские шалости.

— Отец тебе говорит не про деньги, — подключается Норма. — Выделяться не надо. Правила для всех и обязательны. Все время, до новых правил. Ты подставляешь отца в первую очередь.

— Шлем, балаклава, мопед, — улыбается Борька. — Никто не заметит небритость.

— А где мопед? — интересуюсь без интереса. — Я вчера его не видел на обычном месте.

— Вы, папаша, вчера бы и фуру не узрели, — смеется Борис. И этот туда же, подкалывает. — Напротив стоит мопед.

Я не сразу понял, а когда сообразил:

— У третьего корпуса?!

— Ну да.

— Подло.

— Ты совсем сдвинулся! — возмущается Норма, разодрав слипшееся глаза. — На себя плевать, о родителях подумал?! У третьего корпуса! Что соседи скажут?!

Соседи скажут, что угодно, им не запретишь. Мы не властны над мыслями другого человека, как сказал Корифей Сизов. Но если публика узнает, что Сизов Корифей имел сына, который плохой клауфил, который нарушил традиции — отпишутся, и суперблогер слетит с пьедестала. Если я хочу повысить категорию в Сети…

— Иди, отгоняй щас же!!! — ору я Бориске. Он вжимает голову в плечи и убегает из кухни.

Послышалось кряканье замка входной двери, которое тут же заглушил гул микроволновки.

— Он по инфантильности чудит. Пора уже взрослеть, давай отправим его на гвардейские сборы. Видел объявление недавно… — я не договорил.

В кухне возникли два молодых консьержа, одетых в патрульную форму. Сзади маячил Борис, он таращил глаза и виновато дергал плечами.

— Служба опеки, консьерж Пригорин, — представился один. Второй выглядел глуповато, он жевал резинку, поэтому представился невнятно: «капрал такой-то».

— Шэлтер Александр, это вы? — спросил Пригорин и потянулся идентификатором к моей руке.

— В чем дело, что случилось? — сухими губами прошелестел я, подставляя запястье.

Идентификатор блямкнул, распознав мою скорбную личность. Паника: вчера нарушил… нет, я все помню. Постыдное подозрение: Норма настучала за крамолу. Или? Что я такого выкладывал вчера-позавчера? Вроде бы все в рамках. Голова закружилась, крошки на ламинате запрыгали.

— Проедем с нами.

Вибрирует на столе микроволновая печь, за дверкой ее шкворчит майонез.

— За что его? — бесцветным голосом обронила супруга.

— А я вас узнал, — объявил жующий капрал. — Вы Норма Шэлтер. «Фитнес в домашних тапочках, идеальная фигура». Мы смотрим ваш канал. Можете моей сестренке привет передать?

Пока супруга слащаво вещала в смартфон веселого капрала, я искал модель поведения. Что бы делали Корифеи Сети? Хилон непременно сослался бы на законы, Бибисевс — звонок высокому начальству. Африканка Ита — воззвание к подписчикам. Я не Корифей, но и не последний блогер, вести себя нужно, как бы то ни было, достойно, послушно.

Консьерж Пригорин предложил выдать телефон и тяжелым взбивающим жестом застегнул на руках мне наручники.

— Слушай, там труба в кабинете. Принеси, — попросил я озадаченного от происходящего Бориса. — Или в гостиной лежит.

Как ни стараюсь, а в голосе нет той убежденной мужественности, которая всегда восхищает подписчиков. Не впечатляю я зрителей — дизлайк, игнор, отправка в бан. Нужно собраться, включить силу воли, в любой момент за нами наблюдают.

— Хотелось бы знать подоплеку мероприятия.

Зачем я сказал «подоплека»? Анахронизм и базарщина.

— Основания задержания, — уточнил я.

— В отделе расскажут, — протянул капрал.

— Шэлтер! Вы все и сами знаете! — добавил Пригорин.

В том и беда, что не знаю. В прошлом году забрали нижнего соседа с тридцать девятого этажа, тоже кричал: «я ничего не сделал!». А следствие установило — чедрский шпион. По мне вопрос разъяснится, это бесспорно, но реноме, реноме… выпаду из категории. Когда еще просмотры наберут приличное число? Корифей Хилон мог бы сделать из задержания шикарное шоу. У меня, к сожалению, нет такого таланта.

Вернулся бледный Борька, сказал, что телефона нет нигде. Потерять трубу по пьяни — еще такого штрафа не хватало. С другой стороны, пусть это будет тяжелейшим преступлением, которое я совершил. Не могут же арестовать за исторические байки о древних англосаксах. Или могут?

— Новые уставы приняты? — спросил я тихо у капрала. И с максимальной доверительностью добавил. — Я вчера загулял немного, одноклассника встретил. Изменения в законы не читал еще.

— Маячок отследи, — приказал капралу властный Пригорин. Он упивался ситуацией, видно, что в своей стихии: аресты, задержания.

— У вас может официальная бумага есть? — неуверенно спросил Борис у патрульных. Пригорин небрежно отмахнулся: «У нас все есть». А капрал, глядя на экран своего смартфона, доложил:

— Маячок не маячит. Выключена трубка евошняя.

— Я, наверное, потерял.

— Разберемся, — буркнул Пригорин. — На выход.

Челюсти завибрировали с отдачей в оба виска. Заломило затылок, атака паники через заслоны.

— Я даже зубы не успел почистить, — запинаясь, сказал я.