Гарь

Овечка поёжилась, вспоминая тело карлика на снегу, и, развернувшись, пошла вдоль берега. Снова сжала в кармане нож — вот лучший оберег против зла, любого зла, волшебного и не очень!

Галька хрустела под ногами, ветер лениво дул с моря.

Серая лачуга нависала над водой, а прямо под ней на лодке, плавающей у самого берега, сидел Анжей. Но не один, рядом сидел Свен и что-то увлечённо вещал. Судя по устало-вежливому выражению лица брата, уже давно.

Путники подошли ближе.

— …и нет бы мне всё оставить, единственному — единственному, говорю, разумному человеку во всех Знаменках, но нет, она берет, бабёнка эта, берёт и отдаёт всё этому своему хахалю, да чтоб он во тьме сгинул, вша позорная, всё растратил, всё распил, и зимы не прошло: поминай, как звали. А бабень что? Ну она мне и говорит, ты, мол, Свен, мужик-то хороший, но что мне толку от хороших мужиков, мне умный нужен, а хорошие разве умными бывают, а? А?Как тебе такое, а? Вот ты умный? Я умный. А хороший? А я хороший. А ты хороший? По глазам вижу, что хороший и умный, а значит, что? Значит ошибалась та бабень и надо было деньги мне оставлять.

Рефлекс спасать брата был заложен в Овечку так прочно, что она тут же кинулась к бедолаге, громко крича:

— А вот и мы!

Анжей махнул ей рукой, а старик, явно недовольный, что его прервали, проворчал:

— Явились, не запылились, я уж думал, всё, один мужик на лодке, это того…

Тут он умолк. В глазах промелькнул старый животный страх, а губы задрожали. Он побежал, упал, поскользнувшись на гальке, и прежде, чем Анжей помог ему подняться, вскочил сам, завыл и, схватив с земли камень, швырнул в новоприбывшую компанию. Галька упала в стороне, но и так было ясно, что целился Свен в Грана, потому что старик закричал:

— Исчезни! Исчезни с наших берегов! Оставь нам наш Свет! Уходи, убирайся прочь! У меня железо в руке, я тебя им убью!

Анжей мягко дотронулся до плеча старика.

— Свен, не надо, он наш друг, он вас не тронет.

— Ха! Ха! Не вешай мне лапшу на уши, малец! Ты что, не видишь его голодный взгляд?!

Гран смотрел в небо, слегка прикусив губу.

— Баши убивали нас много-много зим и будут убивать!!! Пусть зима прошла, но смерть осталась! Вы что, вы что, плывёте с ним?! Там же Белый остров, вы погибнете, погибнете!!!

— Всё будет хорошо, господин Свен.

— Значит, ты всё же дурак! Ладно, плывите с кем хотите, но его ко мне не подпускайте!

Эти слова оказались спусковым крючком для Грана: он резко прыгнул вперёд прямо к старику и протянул руку… Но, наверное, первый раз в жизни, Анж оказался достаточно быстр, чтобы перехватить баша. Нескольких секунд общего замешательства хватило Свену, чтобы оказаться на ступеньках родного дома, а в следующее мгновение и вовсе захлопнуть дверь.

Гран вырвал руку из ладони Анжея, посмотрел хмуро, но ничего не сказал, а лишь шагнул на ял.

Анна тоже прыгнула на судно, скидывая рюкзак:

— Ваше Величество, будьте добры, перестаньте нападать на всё, что движется, нам так легче жить станет.

— Разве не он напал на меня первым? — тихо отозвался Гран.

— Да, но…

Тут рядом села Вражка, наклонилась и потрогала воду кончиками пальцев.

— Я уже и забыла со всеми этими людьми, которым было всё равно, что на самом деле башей боятся.

— Да уж, все думают, что ты просто чудик, забывший куртку! — весело сказала Овечка. — А старик вон, сразу смекнул. Ну ничего, мы от него всё равно уплываем. Кстати….

Она подошла к мачте, задрала голову, пытаясь разглядеть верхушку, и, ступив на небольшую перекладину в основании, потянулась, дергая за верёвочку, выпуская полотно на свободу. Тяжёлая ткань медленно расправилась и затрепетала на ветру, поблескивая редкими дырочками. Анжей все ещё стоял на берегу, сжимая в руках шест.

— Старик Свен дал мне его. Сказал, что пролив мелкий, во многих местах можно ото дна отталкиваться вместо паруса. Я попробовал — крепкий. Ещё тут, на корме, можно спать. Думаю, натянуть там тент от палатки, а на пол положить второй, тогда будет достаточно тепло.

— Я в детстве делала такие домики, — улыбнулась Вражка. — Из старых простыней, вполне себе уютно, хороший план.

— Ладно, давайте попробуем, — кивнула Овечка. — Анж, ты сможешь потом заштопать парус?

— Я могу, — вызвалась ведьма.

— Отлично. Все рюкзаки-сумки-члены экипажа на месте? Перекличку устраивать не будем? Ну и хорошо. Анж, подтолкнёшь?

Анжей наклонился, упёрся ногами в берег и, напрягшись, начал толкать ял в глубину. Сначала судно сопротивлялось, царапая дном камни, затем резко подалось вперед, будто насмехаясь над Анжеем.

— Прыгай! — крикнула брату Овечка.

Тот помешкал, но всё же прыгнул, накренив лодку так, что всем пришлось вцепиться в доски и друг друга, чтобы не упасть. Ял ещё немного покачался на волнах и выправился, а Анжей, встав, оттолкнулся шестом, направляя его вперёд, к светлому горизонту.