Гарь

— Тогда пришлось открыть переход между островом Цветом и Калахутом, — Гран всё ещё смотрел в окно. — Да только до Жатвы сделать это почти нереально, мне ещё повезло, если про это всё вообще применимо такое слово, что время почти подошло. Но… в общем, пришлось кое-с-кем договориться и отдать почти всё, что было у меня, чтобы это произошло.

— С кем договориться, Гран?

Баш поднял правую руку, на которой красовались созвездия.

— С ними.

— А отдать?

Гран посмотрел на него так, что Анжей тут же почувствовал себя страшно глупым. Он же сам знал, что если у очень-волшебного-короля-башей просят что-то отдать, то с огромной вероятностью придётся расстаться именно с волшебством.

Его король продолжил:

— Когда все ушли, я остался, чтоб найти тех, кто не успел. Но не нашёл — псы быстрее, знаешь. Быстрее меня, быстрее любого баша. Остатками ворожбы мне удалось пройти к морю, но там — всё. Только догорающий остров. Я думал, что умер, кстати, когда проснулся.

— Нет, мы тебя нашли на берегу.

— Я так и понял.

Они помолчали. Гран допил медовуху. Анжей ждал.

— Мне очень жаль, что…

— Не надо.

Снова молчание. Гран подпёр голову рукой, наконец взглянув прямо на собеседника.

— У тебя есть ещё вино?

— Да…

По доброй воле Анжей не дал бы ему перепить, но в просьбе отказать не мог, а поэтому пошёл в погреб и достал аж две бутыли — малиновое и морошковое вино. В такой ситуации выпить надо, а ничего другого он сделать для Грана не мог.

Стук бутылки о стол заставил баша оживиться. От него уже чувствовалась волна опьянения.

— Гран, но эти псы — откуда они?

— Я рассказал тебе всё, что знаю. А знаю я, как погибло моё королевство, но не знаю, за что.

Анжей вздохнул. О, если бы Анна была здесь! Она бы знала, что и как сказать. А он мог просто наливать.

Как так, раньше же они разговаривали часами? Это что, взросление так влияет, что он больше не может подобрать нужных слов?

Снова взглянул на Грана. Почувствовал, что краснеет.

— Хорошо, что ты выжил, — сказал он тихо.

— Ха! Вот уж не знаю.

— Нам про тебя рассказал Орсин, он тут, поселился на пристани, знаешь? Может, ты хочешь его увидеть.

Снова глоток вина. В воздухе запахло кислой малиной, неловкое движение руки — и часть алой жидкости медленно, словно кровь, растеклась по рукаву баша.

— Я не хочу никого видеть.

— Ну, ты же видишь меня.

Анжей хотел пошутить, подбодрить этой фразой, но тут же понял, что ошибся: стальной взгляд баша явно говорил о том, что ему за этим столом не рады, и то, что они пьют вместе — чистая случайность, везение Анжея, благосклонность короля, но никак не проявление дружбы.

Вдох. Выдох.

Анжей очень старался подобрать слова, а не выпалить те, которые ему в самом деле хотелось сказать. Спросил:

— Что не так? Почему ты так смотришь?

— Просто смотрю.

— Если я тебе так неприятен тут сейчас, Гран, я могу уйти. Оставайся на печке. Живи, сколько хочешь. Ты мой друг, даже если ты так больше не считаешь. Но для меня удивительно, что ты не рад меня видеть. Я правда, — он сжал кулак и тут же расслабил руку, — я правда считаю, что заслуживаю от тебя хоть какого-то тепла в ответ.

— Тепло идёт от Света, — сказал Гран.

— Ох, не начинай.

— Ладно, — неожиданно сдался баш.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Он хотел сказать что-то ещё, но, нахмурившись, впился в бутылку. Анжей выпил свою порцию, затем, пошатываясь, пошёл ставить чайник, чтоб хоть чем-то занять паузу. Краем сознания подумал об Анне и об ужине, но Красные Псы тут же завоевали его внимание, появились в воображении и сожгли всё на пути.

Он не хотел думать о них, поэтому выпил ещё.

— Все люди так меняются за декаду? — спросил Гран.

В голосе его снова появилась смешинка.

— Эм, нет. Только в моём возрасте. В смысле, в возрасте до моего — подростки, они так растут.

За каких-то несколько секунд баш исчез со стула и оказался рядом с Анжеем, бесцеремонно дёрнув его за щетину.

Зажмурившись, мужчина мягко отвёл бледную руку короля от своего лица.

— Гран, ты что, никогда бород не видел?

— На тебе — нет!

Возразить было нечего.

— Не дергай, пожалуйста. Мне больно.

— Ладно.

Король башей сел на стол, забрал бутылку. Глаза его приобрели лихорадочный блеск, скулы налились винным румянцем, а дыхание отдавало высоким градусом.

Анжей уж было забыл его пагубную привычку искать утешение в бутылке. Удивительно, как часто он вспоминал свою прошлую жизнь на острове Цветов, но только сейчас с воспоминаний будто стряхнули толстый слой пыли, и открылись все трещинки и изъяны, которые почти стерлись.

Но Ажнея это не очень волновало: он любил эту неидеальность бытия.

— Я точно не умер? — весело спросил Гран.

— Точно.

— Жаль.

Со всей своей звериной непосредственностью баш откинулся назад и распластался на столе так, чтоб смотреть прямо в зимнее небо. Анжей попридержал опасно накренившийся бутылку, сел, подперев подбородок рукой и наблюдая за замершим лицом Грана. Щетина колола костяшки. Надо бы отрастить бороду, чтобы чётко провести черту между собой прошлым и собой нынешним. Более веского заявления “я вырос” Анжей не придумал.