Garaf

   - А что такое лоэндэ? - спросил младший оруженосец.

   - День летнего солнцестояния, - ответил Эйнор. И замолчал.

* * *

   На пятый день пути по Тракту - очень быстрой скачки, можно сказать - они остановились в "Гарцующем пони" в третий раз (Гарав - во второй). При виде Гарава Наркисс окаменел лицом и за ужином подал в кружке Гарава воду.

   Гарав рассмеялся и попросил прощенья...

   Впрочем, остановились они вдвоём. Эйнор объявил, что оставляет Фиона на их попечение и вернётся через три дня. Оруженосцы сделали Уверенные В Правоте Господина Лица и расхохотались только когда Эйнор ушёл.

   Погода стояла совершенно летняя - жара, солнечно и празднично. Пригорье готовилось к дню солнцестояния серьёзно, как готовятся люди к празднику в мире, где праздников вообще-то не очень много. Другое дело, что оруженосцев никто не звал праздновать - они были хоть и уважаемыми, но чужаками, а в этом удалённом месте такие праздники всё ещё носили отпечаток древнейших ритуалов с местами жутковатым оттенком - вроде тех историй, которые любил рассказывать Фередир.

   Впрочем, они не особо и настаивали на участии. Можно было спать до боли в спине, есть от пуза, фехтовать, стрелять в цель, бороться и драться с Фередиром, не носить доспехи, ходить босиком, кататься по окрестностям и купаться в речке - что ещё-то надо? Правда, Гарав нет-нет да и порывался уточнить, где там Эйнор и как выглядит его девушка, но Фередир махал рукой и делал секретное лицо: мол, не наше дело. Гарав решил, что и правда - не наше и был благодарен Фередиру за то, что неунывающий дружок отвлекал его - наверное, неосознанно, но "конкретно"! - от мыслей о Мэлет. Мальчишка подозревал, что дикая тоска - испытанная во время отъезда и потом ещё несколько раз по ночам, тоска, от которой он один раз изгрыз в лохмотья край ремня - ещё неоднократно вернётся... но - не сейчас. Не сейчас.