Garaf

   - Может, и сложу, - пообещал Гарав не менее серьёзно. - А что получил ты?

   - Не важно, - спокойно ответил Эйнор. - Я получил то, что ожидал и на что не смел надеяться.

   И больше ничего не стал объяснять.

   - А ты, Фередир? - Гарав посмотрел на молчащего рядом дружка, который всё это время рассматривал пол под своими сапогами. Тот поднял неожиданно усталые глаза.

   - Да то же, что и ты, - он вздохнул. - Только вместо пахоты - выпасы, а вместо рыбного пруда - соляной берег на озере. Я тебе говорил, что у нас кони. Выпасы - это здорово...

   Мальчишки долго смотрели друг на друга. И лишь через какое-то время встрепенулись. Сообразили, что они - одни.

   Эйнор стоял в десятке шагов, уткнувшись лбом в колонну.

   - Тяжела судьба Кардолана, - сказал он глухо. - И я её вестник, оруженосцы. Тяжёл и этот груз. Идёмте, - он оттолкнулся. - Надо отдохнуть.

Глава 36 -

в которой Гарав обживается.

   Комната, которую предоставили Гараву, оказалась одной из смежных с комнатами Эйнора. Гарава, кстати, удивило, что у рыцаря не просто комнаты - а скорей то, что можно назвать "апартаменты". Спальня, кабинет-библиотека, ванная комната с горячей водой и туалетом (не только для него, но и для оруженосцев), оружейная и ещё штуки три вот таких смежных боковых комнат - то ли для гостей, то ли для оруженосецев. Высокие потолки, дверные проёмы - арками с венцами в виде раскрытых бутонов цветов - каменная резьба на стенах - поясами на половине высоты. Всё просторное, а из-за того, что проёмы были большущие и занавешенные вышитыми полотнищами (Пашке это напомнило родные деревенские дома-пятистенки, как ни странно) - казалось ещё больше.

   Конечно, сама комната мальчишки была небольшой, чуть ли не меньше той, в которой жил Пашка. Но там-то он её делил с двумя братьями... Низкая кровать - ногами к большому окну без стёкол, но с плотными ставнями - за окном были море и небо, а если подойти ближе - вниз уходили зелёные улицы и красные крыши. Стол - наглухо вделанный в угол, со стоящей на нём лампой (ещё одна - больше - висела под потолком) и письменным прибором: чернильница, перья, палочки чернил, ножик, ёмкость с песком, листы бумаги - не пергамента... Стул - неудобный, с высокой резной спинкой. Странно знакомая - почти современная - вешалка в пол-стены с крюками и распорками на разных уровнях. В другом углу - сбоку от двери - в овальную раковину бесшумно падала из выгнутого бронзового носика струйка воды и стекала вниз. С другого бока - небольшой очаг с кованой чугунной решёткой. Рядом с очагом стоял сундук - резное и полированное тёмно-коричневое дерево отливало глубоким алым блеском. Лёгкое тонкое одеяло, голубоватая простыня, небольшая подушка - всё пахло какой-то горькой травой, и от этого запаха - стоило прилечь - сразу тянуло в спокойный сон.

   Комната Гараву нравилась. Он сразу решил, что, если уж доведётся тут, видимо, прожить ближайшие годы, то это не так уж плохо. И есть куда поставить книжный шкафчик. В обязательном порядке. Научится же он в конце концов читать и писать по-здешнему. Да и писать на русском ему никто не мешает. Он аккуратно разложил и развесил вещи, оружие и снаряжение. Садрон положил в изголовье кровати - там оказалась выемка, точно под меч. А над столом прикрепил рисунок - подарок эльфёнка из Имладриса.

   Внутрь заглянул Эйнор. Рыцарь всё ещё был бледен, он расчёсывал гребнем мокрые волосы.

   - Устроился? Вот и хорошо... - рассеянно сказал он. - Иди мойся и ложись спать.

   - Это приказ? - вздохнул Гарав. Эйнор пожал плечами:

   - Ну, можешь лечь спать немытый. Но знаешь, в Трёхбашенной живёт человек восемьсот. И чем меньше стирки прачкам - тем легче у них жизнь...

   ...Конечно, с эльфийскими бассейнами в Раздоле ванная не имела ничего общего. Просто каменная чаша в полу (не очень удобная, круглая, но большая), сбоку от которой торчали два железных рожка с деревянными затычками на цепочках - ледяной и огненно-горячий. Ещё одна затычка торчала в дне ванны. (Позже Гарав узнал, что горячую воду нигде специально не грели - в недрах Олло Нэлтиль били фонтаны кипятка, трубы подводились к ним). Но лучшего, в конце концов, не было и у Пашки (баня во дворе)...