Garaf

   - Тарик?!

   - Гарав?!

   Несколько секунд мальчишка и молодой мужчина смотрели друг на друга не отрываясь. Потом Тарик дёрнулся... и понял, как он слаб сейчас. На губах морэдайн появилась презрительная улыбка.

   - Ну что ж, тебе снова повезло, мой недолгий оруженосец... - сказал он. - Я убил за свою жизнь двоих нимри, двоих проклятых "верных" и пятьдесят шесть ваших, младших прихвостней. Так что мне не стыдно будет уйти...

   - А я не считал убитых мной людей, - сказал Гарав тихо. - Их намного меньше, чем у тебя, но мне стыдно за всех них. Даже за холмовиков... Неужели не было у тебя в жизни другой отрады, Тарик сын Нарду, чем считать чужие смерти?

   Гарав встал и крикнул:

   - Эй, вы, твари, двое! А ну ко мне, если хотите спасти свои вшивые шкуры!

   Орки - безоружные и бездоспешные, чтобы легче было драпать - несмело поднялись из-за бугорка неподалёку. Они ждали, когда человек уедет... но теперь не осмеливались ослушаться или бежать.

   - Мы не хотели есть человека! - замахал лапами один из них. - Это наш командир, Тарик сын Нарду! Возьми его, таркан! Возьми, он дорогой пленный! А нас не трогай, мы хотели есть коня!

   - Твари... - процедил морэдайн. - Я говорил, что они просто стадо... - он снова попытался рывком дотянуться до меча - и длинно застонал от боли в придавленной ноге.

   - Ко мне, - лязгнул Гарав, и орки подошли - на негнущихся ногах. - Отвалите коня, живо, нечисть.

   Сопя и опасливо оглядываясь и ёжась, орки стали возиться с тяжёлой тушей. Наконец Гарав смог помочь Тарику вытащить помятую ногу на свободу и жестом указал оркам - прочь. Те пригнулись и порскнули в дождь, явно не веря своему спасению.

   Тарик сел. Кривясь, отстегнул помятую кирасу. И сказал:

   - Моя семья не заплатит выкуп тем, кто лижет зад нимри. Даже если вы отошлёте меня домой по кускам.

   - Ты хотел мне помочь там, в Карн Думе, - сказал Гарав. Дождь пошёл сильнее. - Я ведь

   видел, рыцарь Тарик. Ты правда меня жалел. Я даже несколько раз думал потом - чтоб Ангмар тебя не казнил.

   - У него слишком мало нас, нуменорцев, - тихо ответил Тарик. - Он умеет ценить верность. И твою верность он бы тоже оценил.

   - У меня лишь одна верность, Тарик, - покачал головой Гарав. - И я дорого заплатил за свою слабость и свой страх. Дороже любого выкупа, что мог бы дать ты... Кто ждёт тебя дома?

   - Мать, - ответил рыцарь. - Больше нет никого. Я не видел её шесть лет.

   Эти слова у него явно просто вырвались, потому что в следующий миг его лицо окаменело высокомерной и жёсткой маской.

   Гарав усмехнулся в лицо морэдайн - ставшее растерянным. Отдал салют. И, взяв Хсана на повод, пошёл прочь.

* * *

   Деревня холмовиков в полулиге от поля была брошена. Эйнор с оруженосцами - а точнее, подсуетившийся раньше всех Фередир - оккупировали один из домов, где ещё горел очаг. Эйнор - с совета у сенешаля - и задержавшийся на поле Гарав добрались туда как раз когда Фередир вешал над входом свой щит и гавкал на двух других оруженосцев, которые убрались, увидев рыцаря...

   ...Когда оруженосцы, "поухаживав" за рыцарем, помогли друг другу стащить доспехи и разделись - Гарав горько захихикал.

   Да, доспехи защищают. Конечно. От многого. Но если тебя бьют по щиту - на руке будет синяк. Будет, даже если ты Илья Муромец. А если тебя больше часа лупили острыми железками и тяжёлыми палками по всему телу, стараясь при этом не очки заработать, а незамысловато убить...

   В общем-то, Гарав знал это уже давно. Но сейчас всё выглядело особенно роскошно.

   После короткого спора мальчишки решили, что шедевр красоты - на спине у Фередира, где отчётливо и очень красиво отпечатался рисунок кольчуги - после удара чем-то, чем - он не помнил. У Гарава самым серьёзным повреждением было явно сломанное слева ребро; кто и когда его этим наградил - тоже не помнилось. "Желающих было много," - как философски заметил пострадавший, вызвав одобрительные кивки Фередира.

   Ну и конечно, теперь всё это начало болеть. Тянуще и надоедливо. А после обработки мазью заболело ещё сильней, и мальчишки забрались под плащи на лавку - голова к голове - и долго возились, ойкая и устраиваясь удобнее, пока Эйнор со своего места не заметил, что если они сейчас же не умолкнут, то он преодолеет муку, проснётся по-настоящему и встанет, после чего они оба о своих болячках надолго забудут и все их мысли сосредоточатся на горящих задницах.

   Гарав закрыл глаза, и битва вновь рухнула на него - громом, криками, запахом крови, пота и дерьма. Но он слишком устал, чтобы это могло помешать уснуть.

* * *

   Тяжёлой пехоте был поставлен приказ взять деревню холмовиков, куда, по данным, полученным от пленных, свезли воинскую казну разбитой армии. Лучники - и люди и эльфы - уходили в лес с каким-то ещё заданием, Гарав не вникал - с каким, но подозревал, что на помощь танам, поднявшим восстание против Ангмара. А вся конница - массой - шла вдоль укреплений - сбить гарнизоны налётом с тыла и поджечь всё, что может гореть.

   После этого предполагалось резко уйти на юг, к Заверти - оторвавшись от новой ангмарской армии, которая наверняка бросится в погоню - наказать пришельцев за наглый рейд.