Garaf

   ...Его уверенность получила сокрушительно подтверждение, когда до конца гати оставалось метров двадцать, не больше. Разбрызгивая воду и стремительно приближаясь, из-за скальной гряды, в которую слева утыкалось это чёртово озеро, вылетели галопом пятеро всадников. Пашка обмер. Само по себе в наше время встретить пятерых конных - уже почти невозможно. А эти, кроме всего прочего, совершенно не походили на завсегдатаев какого-нибудь элитного клуба. Под ними были невысокие, большеголовые и очень лохматые рыжие лошади в простой, грубоватой (насколько мог судить Пашка) сбруе. Клетчатые плащи совсем не красиво - тяжело и мокро - бухали по спинам и конским крупам. Всадники шпорили своих коняшек низкими уляпанными грязью сапогами, жёлтые - явно тоже кожаные - штаны так же покрывала грязь. Рыжие длинные волосы и такие же длинные усы всадников были заплетены в косы, крючконосые, звероватые лица - сосредоточены. Все пятеро ритмично охаживали коней короткими плётками. Пашка изумлённо увидел на поясах всадников мечи, а за спинами под плащами - круглые щиты - и отскочил на самый край.

   Все пятеро пронеслись мимо, едва не спихнув с трудом удержавшего равновесие паренька в воду и обдав его запахами конского пота и мокрой ткани. Даже не обратив на него внимания!

   - Эй! - растерянно и сердито крикнул вслед Пашка. Просто как крикнул бы заляпавшему его грязью автомобилю. И дико уставился в конские крупы и мотающиеся над ними плащи.

   Смешно, но одновременно с удивлением ему стало почему-то полегче. Это были явно люди. А значит, он тут не один, в этом мокром холодном мире.

   Правда, сами по себе всадники ему не понравились. Но с другой стороны - они, если исключить одежду - были ничуть не более неприветливы, чем обычные взрослые люди в Пашкином мире, спешащие куда-то - и наткнувшиеся на сунувшегося под ноги пацана.

   - Значит, всё-таки правда всё, - подумал вслух Пашка, отколупывая лепёшки свежей грязи со своей джинсовки - поверх той грязи, что высохла у костра в пещере. Конечно, можно было начать кататься по мокрой земле и громко визжать (кстати, на пару секунд такая мысль показалась мальчишке очень привлекательной). Но с другой стороны, если хорошенько подумать (но только хорошеееееееееенько, как говорил Отец Тук в фильме "Айвенго") - чем это поможет? И так всё паршиво - офигеть...

   Пашка даже не подозревал - насколько всё паршиво. Как и не подозревал, что такое - граница пусть и формально независимого, но всё-таки! - Рудаура - и Ангмара.

   Собственно, шансов у него не было.

* * *

   Туча Пашку так и не догнала. Она остановилась, заняв полнеба - наверное, поверху дул встречный ветер. А тут, внизу, стало, пожалуй, душновато даже - солнышко под закат припекало, ветер улёгся, откуда-то взялись толпы комарья, вода испарялась на глазах.

   - Что за погода чёртова. - ворчал Пашка, уже без разбора снова плюхая по лужам. - И вообще провалилось бы оно всё...

   Есть ему хотелось уже всерьёз. Местами на более-менее сухих проплешинах встречались полянки перезимовавшей клюквы, но наесться ею было невозможно, а кислятиной сводило челюсти, хотя мальчишка время от времени всё-таки перехватывал ягоды.

   Мысли то скакали к дому (уже ищут или ещё нет?), то к тем всадникам (кто такие... а выглядят всё же неприятно), то возвращались к вопросу: где же он всё-таки?! - то к ещё более бесполезной теме: как он сюда попал-то?! В общем, думал он ни о чём и обо всём, и мысли от усталости были короткими. Собственно, Пашка не знал, какие вообще проблемы ему решать и можно ли их решить. Он поставил перед собой задачу - дойти до леса - и теперь стремился выполнить именно её и только её... хотя, возможно, это просто не имело смысла.

   Что до леса в этот день точно не дойти, Пашка понял, когда солнце коснулось нижним краем горизонта, резко покраснело, и по долине легли кровавые отблески и длинные тени. Ночевать на мокрой равнине не имело смысла, и мальчишка решил сворачивать в скалы и развести какой-никакой костёр.

   Собственно, это было его главной ошибкой. Но Пашка знать об этом не мог - вряд ли бы понял, в чём она заключается, даже если бы знал, где находится. Он просто повернулся и побрёл к скалам - как мог быстро. Ноги в кроссовках скользили, как на ледяной горке.

   С пещерой на этот раз не повезло. Но удалось найти несколько стволиков деревьев, пробившихся между камней, а потом - расщелину, точнее - нишу между скал. Сопя, Пашка подрубил деревца ножом, потом зло наломал их о камни и долго мучился, разводя огонь; когда у него это получилось (зажигалка совсем разогрелась и готова была, казалось, взорваться) - оказалось, что совсем темно. Мальчишка со вздохом поставил к огню сушится кроссовки и носки, а на ноги пониже натянул штанины и сжался около костра, стараясь занимать как можно меньше места. Он почувствовал, что очень устал. Пожалуй, таким уставшим Пашка не был никогда в жизни, ни в одном походе. Усталость, голод, мокрая одежда, холодный камень вокруг, неизвестность впереди... Больше всего на свете мальчишка сейчас хотел одного - попасть домой. Чтобы это оказался длинный и тяжёлый сон.