Garaf

   неплохо бы поесть свежатинки. А теперь Эйнор его фактически услал. Гарав разводил костёр, поглядывая на эту картину - он понимал, что разговор будет с глазу на глаз. Но не очень догадывался - о чём.

   - И кем ты хочешь с нами ехать дальше?

   Вопрос настиг Гарава неожиданно - он как раз ломал через колено толстую сухотину и почти уронил её. Повернулся, положил в огонь несломанную - пламя поползло по дереву.

   - Я не знаю, - хрипло сказал мальчишка. Эйнор кивнул на седло Фередира. Гарав понял - подошёл, сел. Уронил руки между коленей. - Мне всё равно. Мне же не... - он перхнул. - Некуда идти. Возьмите слугой.

   - Я не харадримец и не держу бесполезных слуг, - негромко сказал Эйнор.

   - Я же помогаю, - беспомощно прошептал Гарав.

   - Скажи, - предложил Эйнор. Гарав вздрогнул:

   - Что?

   - Скажи то, что подумал. До того, как предложил себя в слуги.

   Гарав почувствовал, что краснеет. Быстро, неудержимо. Горло ему стиснуло, потому что просьба была дикой и дерзкой.

   - Я... - выдавил он. - Хочу... как вы. Во... во... - он прокашлялся, поправил деревяшку, которая уже капитально обуглилась в середине. - Воином. Но это же невозможно...

   - Почему? - голос Эйнора был искренне удивлённым.

   - Но я же не...

   - Не нуменорец?

   - Нет, я не...

   - Девушка?

   - Нет! - Гарав возмутился. - Я не... я же не знатного рода. Я вообще... никто.

   Он с трудом подобрал эти слова, и Эйнор явно не понял - не слова по отдельности, а их смысл. Потом потёр висок и усмехнулся:

   - А! Это... Я не понял сразу. В наших местах это не имеет... - Эйнор поморщился. - Имеет очень мало значения. Дело рыцаря - выбирать себе спутников и говорить, кем они будут, их дело - соглашаться и оставаться или не соглашаться и уходить. И всё.

   - А!? - Гарав не верил сказанному и готов был завопить от восторга. - И ты...

   - Я не против второго оруженосца. Но... - Эйнор оперся локтем на седло и несколько секунд смотрел поверх головы своего оруженосца. Потом тихо сказал: - Положи плащ и слушай. Представь себе на секунду, что ты - сын воина. Внук воина. Правнук воина. Тебе разрешают меньше, чем остальным. С тебя требуют больше, чем с остальных. И Кардолан - это твоя жизнь. Он окружает тебя, и ты знаешь - вот символ твоей веры... - брови Гарава удивлённо надломились, но Эйнор не обратил внимания. - А ещё - твоя земля ведёт войну. Бесконечную, которая есть всегда. Горе тебе, если поверишь, что её нет - даже если она не напоминает о себе годами! И ты знаешь, что рано или поздно возьмёшь в руки оружие... В восемь лет я стал пажом. В одиннадцать - оруженосцем. И в тот же год я увидел, как убивают и что такое - война... - Эйнор помолчал. Гарав слушал, чуть склонив голову к плечу и внимательно глядя на рыцаря расширившимися глазами с золотой тревожной искрой. - У меня был друг, - продолжал Эйнор. - Сын рыцаря, как и я. Только он знал своего отца... Мы дружили все те три года - тот парень жил при дворе, как и я. А когда мы стали оруженосцами - он поехал домой. Ненадолго, отдохнуть... Он жил в среднем течении Буйной. Вскоре после отъезда пришла весть, что орки переходят границу тут и там, грабят и откатываются... Князь послал на границу пятитысячное войско под командой нашего лучшего полководца - Имразора. Я так гордился тем, что и мне доверили честь - идти с войском... Когда мы добрались... орки уже ушли. Ушли, услышали, что мы идём - и ушли... Но кое-что они всё же сделали... Нас было пятьсот - два десятка рыцарей с оруженосцами и пажами... четыре сотни лёгкой конницы с юго-востока. Мы зашли дальше остальных. Навстречу дул ветер, плотный, как заросли кустов. Пахнул чем-то таким отвратительным, что нас тошнило...

   - Вы... - Гарав не договорил. А Эйнор, кажется, и не услышал. Он закрыл глаза. И вдруг ощутил осторожное касание - Гарав видел его памятью. Эйнор не успел даже удивиться - как же так, его же этому никогда не учили...

   ...Дома догорали. Орки сожгли всё, что не смогли утащить. Всё и... всех. Пахло горелым мясом от тел, которые лежали ближе к огню. Пыль, забрызганная кровью, свернулась длинными чёрными полосами. Тяжёлые боевые попоны коней мели её краями. Серая пелена гари, поднятая подкованными копытами, скрывала отряд. Штандарты казались одноцветно-серыми, неясно даже, чьими...

   Отрубленные головы орки вонзали на колья и расставляли вдоль дороги. Не только головы - на некоторых ещё жили люди...

   ... - Ма-ма!!! - вскрикнул Гарав, вскидывая руку к глазам - ладонью наружу, словно он это видел наяву и мог защититься.

   - Мы тоже вонзаем головы на колья, - спокойно сказал Эйнор. - Головы казнённых преступников. Но никогда никого не сажаем на колья. И не делаем того, что так любят орки - не издеваемся над беззащитными.

   - Твой друг - он... - начал Гарав, но Эйнор перебил его: