Garaf

   - Я искал. Долго искал. Я очень боялся, что орки схватили его и увели. Нас учили, что лучше броситься на меч, чем попасть к ним. И дело даже не в какой-то особой гордости, хотя мы - гордый народ. Плен у орков - это... впрочем, ты, пусть краем, знаешь, что это, - Гарав вздрогнул. - К счастью, я нашёл его. Он лежал возле обрушившегося частокола форта. Ему отрубили правую руку и голову, сорвали всё, что было ценного... но мы три года делили комнату, я не мог его не узнать - и порадовался, что судьба позволила ему умереть в бою. Голову я так и не нашёл - наверное, её бросили в огонь. А рука лежала подальше. С мечом. У нас были одинаковые мечи, нас опоясали ими, как оруженосцев - мой Бар, - пальцы Эйнора тронули рукоять меча, - тогда ещё ждал моего рыцарства... Меч был весь выщерблен. Помню, я подумал тогда: "Если уж придётся умереть в бою - пусть я так же умру!" Я не плакал, только помню - всё хотел схоронить его, а мне не давали и что-то говорили, говорили... даже ударили, чтобы я опомнился... Оказалось, Гарав, что нас заманили в ловушку.

   - Подожди, - Гарав по-прежнему был бледен, но выглядел решительно. - Я должен это увидеть. Сам. Как это у нас получилось...

   "Не надо," - хотел сказать Эйнор. Но кивнул и прикрыл глаза:

   - Смотри...

   ...Приближение орочьего отряда - ужасно. Их ещё не видно, но почему-то вновь поднимается ветер, и он несёт уже не только пыль, но ещё и ослабляющий тошнотворный ужас, от которого меч становится неподъёмным, а мозг заполняет мысль даже не о бегстве - о том, чтобы упасть наземь и просто ждать своей участи.

   Потом возникает звук. То ли вой, то ли рёв, то ли стон - слитный и давящий, ближе и ближе, и нет сил терпеть... Словно единый голос кричит тебе в уши обо всех твоих страхах, грехах, слабостях. И ты - крошечная песчинка в этом безумном вихре, рождённом в далёких горах, который сейчас поглотит не только тебя, но и весь мир, тебе дорогой и тебя вскормивший.

   Ещё миг - и горизонт подсекает чёрная коса. Она ширится, растёт, обрамляется искристым сиянием и рождает ещё один страшный звук - слитный лязг металла.

   Это приближается враг. Впереди - волчьи всадники в чёрном железе. Вал, который прокатится по тебе, раздавив, как твоя нога давит муравья - равнодушно, походя и мгновенно. И вот уже нет ничего, кроме трёх полос. Вверху - небо. Внизу - вытоптанная земля. Между ними - стремительно растущая и пожирающая их стена чёрного железа. Вой пульсирует прямо в мозгу. Тебе - одиннадцать лет. Ты стоишь голый перед этим неостановимым потоком. Всё кончено, всё кончено, всёконченовсёконченовсёкончено, всё...

   - Дрожит земля от гнева,

   Вскипает океан!

   Пути нам преградили

   Отряды низких стран!

   Когда потоком диким

   Нас потеснят враги -

   О Тулакс, Гром Великий,

   Дух Сечи, помоги!

   ...Что это?!

   А строй поёт:

   - О Варда, будь опорой,

   Защитой до конца

   Душе, что станет скоро

   Перед лицом Творца.

   Мы все среди мучений

   От женщин родились -

   За верного в сраженье

   О Варда, заступись!

   И твой голос - высокий и ещё детски-тонкий - сам собой вплетается в мужской хорал:

   - Мы вновь идём к победам!

   Мы - это смерть врагам!

   Как помогал Ты дедам,

   Так помоги и нам.

   Великий и чудесный,

   И светлый в смертный час -

   Эру, Отец Небесный,

   Творец, услыши нас! (1.)

  

   ___________________________________________________________________________________________________________________

   1. Основа гимна - стихи Дж.Р.Киплинга.

  

   ...Развеялся душный морок ужаса. Спешенные всадники опускают копья меж сдвинутых щитов, и грозно скрещены на них и на штандартах Мечи Кардолана.

   С нами наш герб! Вера наша с нами! Вот мы встречаем вас в поле, и вот наши лица в обрамлении стали - плюньте в нас своим оружием, если хватит мужества, которого вы не ведаете! Это вам не крестьяне в поселении и не захваченная врасплох полусотня форта!

   Накатывает тяжёлый вонючий вал, и уже видны оскалы волчьих морд, шлемы с рогами, черепами и султанами, хвостатые чёрные копья... Подходят волчьи сотни - чуждые и чужие всему человеческому...

   Эйнор надевает лёгкий шлем, вдевает ладони в кольчужные рукавицы, подаёт рыцарю щит и пику. Губы сами собой шепчут слова выученной когда-то древней песни:

   - Грядущий день нас прочь уведёт

   За окоём

   Никто не узнает наших имён

   Но песни будут звучать

   Цель так близка, встретим свой рок

   Ты не одинок

   Без страха иди сквозь тьму и холод

   Ведь песни будут звучать

   Они будут звучать...

   - Крепись, мальчик, - глухо сказал из-под шлема рыцарь, - мы выстоим.

   Опустился второй ряд копий. Звук атаки сделался невыносим.

   Всё. Больше нет ни неба, ни земли. Острая железная стена - во весь мир.

   И вот - она рушится на перегородившую околицу сожженной деревни линию кардоланцев...