Гарантия безопасности

Повторяя приказание, офицер уже переключал рычаги и тумблеры.

— Две минуты до выхода на рубежи.

— Отсутствие реактивной струи, — медленно проговорил Боугэн, — может означать рейсовый пассажирский лайнер, у которого разом заглохли все четыре двигателя. Тогда создаваемые им потоки будут так слабы, что их не смогут засечь даже новые датчики системы дальнего обнаружения.

— Полторы минуты до выхода на рубеж.

— Если это пассажирский лайнер, мы получим ответ достаточно скоро, — заметил полковник Касцио. — Долго на заглохших двигателях пилот не протянет, самолет неизбежно рухнет. И если с экрана исчезает импульс, то можно именно это и допустить: двигатели заглохли, самолет разбился.

Генерал Боугэн окинул своего заместителя беглым взглядом.

— Не обязательно, — ровным голосом возразил он. И добавил: — Уберите этих двоих отсюда.

Со звериной скоростью полковник Касцио метнулся к Рэскобу и Кнэпу и быстро заговорил.

Протестующе зазвучал голос Рэскоба, и тогда к нему приблизился генерал.

— Ну, вот что, генерал, уж если, черт возьми, начинается война, нас это касается так же, как и вас, и я хочу иметь полную ясность, — заявил Рэскоб.

— С чего вы взяли, что начинается война? — спросил Боугэн, и вдруг голос его хлестнул собеседника, как плеть: — Полковник Касцио приказал вам покинуть помещение, выполняя мое приказание.

— Минута до выхода на рубежи.

Расставив пошире ноги, Рэскоб уперся, всем видом показывая, что не сдвинется с места. В нем появилось нечто от вросшей в землю массивной пирамиды. На лице проступила ярость. Генерал Боугэн сразу понял, что перед ним человек, привыкший драться.

— И даже не пытайтесь морочить мне голову, генерал, — прорычал Рэскоб. — Как я вижу, до начала военных действий остается одна минута, и либо я получаю возможность выбраться отсюда к чертям собачьим и лететь к моей семье в Нью-Йорк, либо я остаюсь здесь на месте и вижу, что происходит. Но вот уж чего я не допущу, так это позволить запереть себя куда-нибудь в сортир или в карцер. Я окажу сопротивление, о чем честно вас предупреждаю.

— Полминуты до выхода на рубежи, — объявил робот. — Начинается отсчет по секундам. Двадцать пять, двадцать четыре, двадцать три…

Взглянув на Рэскоба, генерал осознал, что без драки конгрессмена действительно не убрать из зала. А у него и так забот полон рот. Отвернувшись, генерал бросил полковнику Касцио:

— Это может быть вовсе не рейсовый пассажирский лайнер, терпящий бедствие. Это может быть замаскированный неприятельский ракетоплан, симулирующий отказ всех четырех реактивных двигателей. Затем, спустившись ниже пятисот футов, он становится недосягаемым для наших радаров, и на малых высотах проскальзывает сквозь ПВО.

Лицо полковника скривилось в гримасе боли.

— Вы правы, генерал, — ответил он. — Такая вероятность существует.

И генерал Боугэн внезапно понял, что переживания полковника вызваны не сложившейся обстановкой, но тем, что он не учел один из логически допустимых вариантов ее оценки.

— Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

Застучал телетайп на консоли 413-Л. Сидящий за ним оператор отклонился в сторону, чтобы его командиры могли читать текст. Хотя лента выходила из аппарата с обычной скоростью, Боугэну казалось, что ее движение умышленно замедленно.

«Цель опознана как «Боинг-707», но помехи препятствуют полной идентификации, — гласил текст. — Операторы подтверждают, что, несмотря на помехи, установили соответствие цели параметрам «Боинга-707».

— Восемь, семь, шесть, пять…

Шесть эскадрилий «виндикейторов» на табло чуть не сливались с зелеными крестиками, означавшими их исходные позиции. Каждая была равноудалена от своей. Но на совсем незначительное расстояние. Импульс неопознанной цели то возникал на экране, то гас, но был практически не наблюдаем.

В бесчисленных военных играх генерал Боугэн видел, как истребители и даже тяжелые бомбардировщики прорывались на том же потолке и с той же скоростью, виляя, маневрируя, прикрываясь каждым холмиком и каждой рощицей, ухитряясь ускользнуть от механического ока радара на многие сотни миль.

Сознательным усилием воли, столь же сознательным, как разжатие кулака в ладонь, генерал Боугэн заставил себя расслабиться. Но все равно почувствовал, как крупная капля едкого пота скользнула по спине. Скользнула кусочком раскаленного свинца.

На рубежи гарантированной безопасности случалось выходить и раньше, но никогда при этом на табло не было столь странной неопознанной цели. Он не сводил взгляда с табло, а в это время одновременно происходили три вещи.

— Все эскадрильи вышли на рубежи гарантированной безопасности, — произнес робот.

Все шесть импульсов, обозначающие бомбардировочные эскадрильи, мгновенно и изящно слились с зелеными крестиками.