Гарантия безопасности

Генерал Блэк видел еще один существенный фактор, который сознательно обходил Гротешель. Каждая машина устанавливается и налаживается людьми. Людям же, независимо от уровня компетентности и квалификации, свойственно поддаваться усталости и скуке. Генералу не раз доводилось видеть, как усталый и раздраженный механик на лишних пол-оборота затягивает гайку, пренебрегает последней положенной проверкой, не замечает отрицательных показаний контрольного прибора. Неполадки на борту самолета в худшем случае приведут к потере… дорогостоящей машины и нескольких человек. Малейшая же неполадка в контрольном устройстве системы гарантированной безопасности, — а устанавливавшие его монтажники и понятия не имели, в чем функции этого оборудования, — способна вызвать вселенскую катастрофу.

Блэк снова обвел взглядом стол. Старк смотрел на табло. На табло появилась новая группа импульсов, и Старк следил за их передвижениями, нервно поигрывая карандашом. Блэк перевел взгляд на Уилкокса и интуитивно уловил, что ум министра отвергает возможность случайного начала войны. Расстроенный Блэк думал о том, что должен был бы что-то предпринять, но что?

В его мысли снова ворвался снисходительный голос Гротешеля. Теперь профессор описывал, что произойдет, случись несчастье в действительности. Описывал, как «занятную» проблему.

— Предположим, несчастный случай произошел у русских, — рассуждал Гротешель. — Несанкционированный, случайный запуск ракеты с 50-мегатонной боеголовкой, нацеленной на Нью-Йорк или Вашингтон. Что в подобном случае можно предпринять? Как мы можем быть уверены, что это действительно несчастный случай? Чем они это докажут? А если и докажут, что изменится? Даже поверь мы, что произошла авария, не следует ли нам нанести ответный удар всем нашим потенциалом?

Вопросы закономерны, признал Блэк, но где же ответы? Ответов он не предлагает. Что-то не похоже на реальное обсуждение реальных проблем. Блэк вспомнил ажиотаж, вызванный несколько лет назад публикацией работы о стратегии капитуляции. Автор аргументировал свою позицию просто. Если одна из сторон наносит первый удар, не остается ли капитуляция единственной возможной стратегией для другой стороны? Что даст ответный удар, удар возмездия? Последовала серия слушаний в конгрессе, и более о стратегии капитуляции никто не вспоминал.

Блэк, спохватившись, вдруг понял, что Гротешель замолк. И увидел, что все смотрят на табло.

Над табло вспыхнул сигнал тревоги. На экране по-прежнему читались импульсы, за которыми еще раньше следил Старк. Шесть импульсов — шесть бомбардировочных групп, почти достигших предписанных им рубежей гарантированной безопасности. И неопознанный импульс на полпути между Гренландией и Канадой. Блэк отметил: часы над табло показывали 10.28. Гротешель, оказалось, сделал паузу, чтобы посмотреть на табло. Теперь он снова обратился к аудитории:

— Что ж, нам повезло. Тревога, как по заказу для нашей дискуссии. Обычно рассчитывать на них для лекции в Пентагоне не приходится. Оборудование стало настолько точным, что тревоги теперь случаются не чаще шести раз в месяц.

Гротешель пытался вновь овладеть вниманием аудитории, пустившись в разъяснения потребности в максимально возможном количестве времени на оценку объявляемых тревог. Хотя с каждым днем вводится в строй все больше и больше МБР, объяснял он, в случае кризисной ситуации они все сразу использованы не будут. МБР обладают недостатками, являющимися продолжением их достоинств. Слишком быстро летят, оставляя чересчур мало времени подумать и определить ошибку. Что и заставило вернуться к пилотируемым бомбардировщикам как к средству первого ответного удара вместо новейших ракет большего радиуса действия. Полет бомбардировщиков оставлял часы на анализ и переоценку ситуации, полет ракет оставил лишь тридцать минут. Помимо прочего, несмотря на исход, будь даже вся страна испепелена и превращена в руины, запустить ракеты будет никогда не поздно.

Табло вызывало больше интереса, чем Гротешель, и тому пришлось слегка повысить голос:

— Итак, если Советы действительно выведут на высокую орбиту вооруженный ракетами спутник, нам будет грозить опасность, — сделав паузу, Гротешель подпустил в голос суровости: — Серьезная опасность. В подобном случае нам на обдумывание останется от пятидесяти до шестидесяти секунд. Не успеем даже связаться с президентом.

Но Гротешеля больше никто не слушал. Все взгляды были прикованы к табло. Вот сейчас неопознанный импульс идентифицируют, и он исчезнет с экрана… То ли канадский лайнер, сбившийся с курса, то ли плотный косяк птиц, то ли еще что. А затем изменят траекторию и погаснут импульсы, отраженные от стратегических бомбардировщиков. Да, вот уже так и происходит!