Гарантия безопасности

Генерал Боугэн ощутил странную смесь гордости и беспомощности. Годами каждый в этом зале учился, тренировался и готовился к первому жуткому моменту боевых действий. И вот момент настал. С одной лишь ошеломительной разницей. Когда создавался и совершенствовался этот изумительный механизм, никому и в голову не приходило, что его придется использовать для исправления роковой ошибки. Но даже сейчас генерал Боугэн не мог сдержать восхищения, вызванного мастерством, с которым «виндикейторы» уворачивались, отбивались и прорывались вперед.

Не мог он сдержать и чувства вины. Носи их атака законный характер, они получили бы поддержку и обеспечение. Их сопровождал бы бомбардировщик «Б-52», оборудованный специальными средствами глушения и ложными целями куда более изощренными, чем те, что могли нести «виндикейторы». Заработали бы все средства радиолокационной борьбы, расположенные по границам Советского Союза. Но этим элементам военной машины было приказано в дело не вступать. «Виндикейторы» вели бой, предоставленные самим себе. Еще большее чувство вины вызвала у Боугэна другая мысль: сумей он предоставить русским те сведения, какими располагал, их шансы сбить «виндикейторы» значительно бы возросли. Но усилием воли он подавил эту мысль.

— Какое количество оборонительных средств израсходовали «виндикейторы»? — спросил генерал.

— Эскадрилья продолжает действовать согласно оперативным инструкциям, — ответил механический голос. — Самолет номер шесть ведет огонь ракетами «воздух — воздух» по всем ракетам и самолетам, выходящим на настоящие цели. Номер шесть израсходовал до пятидесяти пяти процентов боекомплекта. Каждый из остальных бомбардировщиков сохраняет полный боекомплект ракет «воздух — воздух».

На экране советский истребитель вдруг изменил курс и ринулся на головной «виндикейтор». Самолеты сближались с общей скоростью свыше 3000 миль в час. У генерала Боугэна сжалось сердце. Разум желал победы советскому летчику. Инстинкт, воспитанный годами службы, сдавливал душу безнадежным сочувствием к «виндикейтору».

Решение было принято внезапно. От «шестерки» отделился крохотный импульс, на мгновение завис на месте, а потом, подобно метеориту, оставляя за собой еле заметный светящийся след, устремился к советскому истребителю. Ракета «Бладхаунд». Скорость около 1500 миль в час, прикинул Боугэн. Советский самолет начал вычерчивать зигзаги в воздухе — какой-то прибор на борту засек приближение ракеты. Когда «Бладхаунд» оказался в нескольких милях от него, советский летчик тоже выпустил ракету, развернувшуюся в направлении приближавшегося снаряда. Но было уже поздно. Еще секунда, и на экране расплылось грибообразное пятно. «Бладхаунд» сбросил боеголовку. В пятне растворились и «Бладхаунд», и советская ракета, и истребитель. Американский бомбардировщик вильнул в сторону от пятна, разросшегося подобно злокачественному зеленому наросту. Затем, потускнев, пятно исчезло совсем.

— Господи, ну и тряслись, наверное, поджилки у парней на том «виндикейторе»! — сказал кто-то в зале.

Севернее «виндикейторов» еще один советский истребитель изменил курс, а вслед за ним и другой. Оба шли по электронному лучу, выслеживая невидимые цели.

Самолет номер шесть пронесся мимо, но тут же оба истребителя выпустили по две ракеты, устремившиеся к ближайшему «виндикейтору». Атакованный бомбардировщик и «шестерка» немедленно ответили залпом из шести ракет по двум советским истребителям.

Четыре советские ракеты шли с гораздо меньшей скоростью. Ракеты «виндикейтора» ринулись к ним, замешкались на секунду, затем ринулись к большим целям.

— О господи! — прошептал полковник Касцио. — Прошли прямо мимо ракет!

Двумя секундами позже оба советских самолета поглотило расплывающееся зеленое пятно. Но выпущенные ими четыре ракеты продолжали полет. Атакованный «виндикейтор» заплясал в воздухе, резко меняя курс и потолок, и выпустил еще четыре «Бладхаунда». Но советские ракеты были уже слишком близко. Они, казалось, слились с «виндикейтором», и «виндикейтор» исчез.

В зале царило гробовое молчание. Большинство из присутствующих впервые «видели» гибель своего самолета. Но генерал Боугэн во вторую мировую насмотрелся их немало. И на экране радара, и собственными глазами. Сейчас, понял он, настал момент задать тон. И включил микрофон, чтобы его слышали все.

— По-видимому, русские используют новую ракету, чрезвычайно низкая скорость которой компенсируется большим радиусом действия, — отчетливо произнес он. — Большим, чем мы предполагали. Компьютеры, встроенные в наши ракеты «воздух — воздух», засекли четыре советские ракеты, но «просчитали», что те движутся слишком медленно, приняли их по скорости движения либо за ложные цели, либо за самолеты воздушной разведки, а потому миновали их, устремившись за советскими истребителями. Что ж, не все же выигрывать.