Гарем

Поэтому его рот завладел ее ртом и ощутил там сладостную прохладу.

– Вот это зрелище, – прозвучал издевательский женский голос. – Зверь и его самка спариваются в грязи.

– Мама! – в панике воскликнула Тинна. Тела Халида и Эстер так сплелись, что не сразу смогли разъединиться. Они оба взглянули снизу вверх на подошедшую Михриму.

– Если твой сын зверь, то кто тогда ты сама? – осведомилась Эстер.

– Не забывай о приличиях! – одернул ее Халид. – Турецкие дамы уважают старших по возрасту, даже если они совсем выжили из ума.

Эстер хихикнула.

– Хорошо сказано, мой господин. Ты делаешь успехи.

– Не вижу повода для шуток в том, что оттоманский принц забавляется со своей принцессой на голой земле. Я торопилась домой, чтобы устроить семейный ужин для нас четверых, и что же – была вознаграждена за мое благое намерение постыдным зрелищем.

Халид вскочил на ноги и помог подняться Эстер. Она принялась отряхивать пыль с одежды. Как ни в чем не бывало Эстер обратилась к свекрови:

– Мне надоело есть баранину во всех ее видах!

– Что бы ты хотела, дорогая моя? – процедила сквозь зубы взбешенная Михрима.

– С тех пор, как моя родина скрылась за горизонтом, я не съела ни кусочка свинины, а это мясо мне больше всего по вкусу.

Одному только Халиду удалось сохранить невозмутимость. Остальные скривились, как будто их сейчас стошнит.

– Почему упоминание о жарком из свинины так на вас подействовало? – спросила Эстер.

– Коран запрещает употреблять свинину в пищу, – объяснил Халид.

– Я не магометанка, – напомнила ему Эстер.

– Ты супруга магометанина.

– Ты полагаешь, что я уже никогда больше не съем ни кусочка свинины?

– Я это говорю, а не полагаю.

– Мне хочется свинины!

– Прекрати твердить это поганое слово, а то всех нас вырвет! – пригрозил Халид.

– Сви-ни-на! – с улыбкой повторила Эстер, будучи не в силах побороть искушение затеять ссору. – Если я не могу есть свинину, то я вообще ничего не буду есть.

Сделав такое заявление, она с видом победительницы зашагала по дорожке к дому.

– Мы готовим свинину только по пятницам. Но плохо то, что христианам запрещено по этим дням вообще есть любое мясо! – крикнул ей вслед Халид.

Заметив, как дрогнула ее спина и ускорился шаг после этих слов, Халид вполне успокоился за свою жену. Он уже успел убедиться в ее пристрастии к вкусной еде и здоровом молодом аппетите. Уж голодом она себя никогда не уморит.

Веселое расположение духа принца удивило его мать и сестру. Халид годами не допускал улыбку на уста, а женщина из далекой страны на западе вдруг переродила его.

Большую часть дня Эстер опять провела в спальне. Она мерила шагами устланный коврами пол, как запертая в клетку тигрица. Омар, устроившись в дальнем углу на своей подушечке, устал следить за ее перемещениями.

Только один раз она задержалась у стеклянной двери, выходящей в сад, и взглянула на мир вне тюрьмы.

Чем занимаются женщины, заточенные в гаремах долгими часами, днями, годами? Ведь она привыкла пользоваться свободой как ей вздумается.

Пока они с мужем гостят у Михримы, Эстер была лишена возможности хоть чем-то занять себя. Но что изменится, когда они переселятся в Девичью Башню? Будут ли у нее какие-то обязанности? Эстер горячо на это надеялась.

Или ей уготована участь гаремной пленницы? Если так, она сойдет с ума ровно через неделю.

И опять куда-то подевался Халид. Эстер была даже готова выслушать от него лекцию о хороших манерах, лишь бы слышать его голос.

Стук в дверь прервал тягостную тишину. Полусонный Омар медленно слез с подушки и, шаркая затекшими ногами, пошел открывать.

Он впустил в спальню целое войско служанок Михримы. Руки женщин были заняты узлами, часто превышающими их своими размерами. Все пожитки свалили на кровать, а трудолюбивые прислужницы спешили прочь, уступая место другим.

Богатство, вываленное на кровать, не поддавалось ни подсчету, ни описанию. Тут были разноцветные кафтаны и полупрозрачные шаровары, болеро и шали, бархатные и парчовые туфельки. Все было сотворено лучшими мастерами и, конечно, обошлось в кучу денег.

Омар еле вымолвил в восторге:

– Принц тебя обожает!

Но Эстер умерила его радость.

– Все это смахивает на подкуп.

– Подари принцу сына, и он отдаст тебе во владение весь мир, – возразил Омар. – В Коране

написано, что рай простирается у материнских ног.

– Уж лучше я рожу ему дочку. Весь дом наполнен особами женского пола. Одной больше – какая разница!

– Лучше прикуси свой язык! – посоветовал оскорбленный евнух.

Заразительный мужской смех огласил комнату. На пороге стоял Халид с подносом в руках. Омар просиял при виде столь почтительного отношения принца к жене.

– Омар, убери глупую ухмылку с лица, – распорядился Халид, – приведи в порядок это тряпье и сматывайся с глаз долой. А тебе, Эстер, я вот что скажу. Я не прочь иметь дочерей, но они должны быть похожи на тебя.

Эстер удивилась. Почему он так щедр в комплиментах? Что он задумал?

– Подходи ближе, будущая мать моих дочек, – позвал Халид. – Сядь и поужинай со мной.

– Я не голодна, – погрешила против истины Эстер.