Гарем. Реальная жизнь Хюррем

Скомканный пергамент был по-прежнему у него в кулаке. Хюррем осторожно разжала его пальцы, взяла и расправила письмо. Размазанный и залитый потом из его ладони текст теперь читался с трудом. Но подпись была вполне разборчива:

Ибрагим, сераскир-султан.

«Ай да Рустем», – подумала она. Аббас с выбором не ошибся. Редкостный гений интриги!

– Просит шаха о мире от твоего имени, – сказала она.

– Это же безумие! И что только его сподвигло на такое?!

– А этому Рустему можно верить?

– Да это же просто чиновник. Он по недоумию считает, что сослужил мне этим добрую службу. А тут – акт измены, скрепленный моею личной печатью! Никакие обстоятельства или провокации не оправдывают того, кто посмел назваться, а тем более подписаться султаном. Это измена!

– Но он же твой друг.

– Он мне много больше, чем друг. А потому случившееся еще более непростительно.

– Не торопи события, остынь немного, мой господин.

Сулейман покачал головой.

– Ты нынче, верно, единственная его заступница. У него тут вдруг отыскалось столько врагов, что я и представить себе не мог. Из всех крысиных нор дворца повылезли – и поносят его кто во что горазд.

«А вот я за него замолвлю слово, – подумала она, – чтобы потом, когда его голова будет гнить над дворцовыми вратами, ты памятовал о том, какая я добрая».

– Тебе нужно самому к нему отправиться.

Он кивнул.

– Я не могу пойти против себя и жестоко наказать его, Руслана. Это для меня все равно что вырезать самому себе сердце из груди.

– Значит, должен быть какой-то способ его простить.

Султан вырвал письмо у нее из рук.

– Разве этому есть прощение?! – Он вскочил на ноги и подошел к ближайшей свече, поднес письмо к пламени и, не отрываясь, смотрел, как сгорает дотла злополучный лист. – Ибрагим мне сам все расскажет об этом письме, собственными устами, когда я туда доберусь. Если он мне истинный друг, он от меня ничего не утаит. – Сулейман растоптал пепел подошвой.

Хюррем встала, обвила его руками и притянула его голову к своей груди.

– Хюррем, – сказал он, – что бы я без тебя делал?

– Ш-ш-ш, – шептала она ему, гладя по голове и сильнее прежнего презирая за слабость.

Глава 59

Сулейман с тремя сотнями конницы пересек Босфор и выехал из Ускюдара на восток по раскаленным равнинам Анатолии в сторону Азии. Его отряду предстоял целый лунный цикл выматывающей до сведенных мышц скачки по удушливой пыли.

Он вел свою кавалерию по следам Александра через сады инжира и оливковые рощи, поля хлопка и пшеницы. После Коньи началась пустыня, где солнце жарило и вовсе нещадно. Из признаков жизни на пути попадались разве что черные юрты кочевников да саманные стены караван-сараев.

Они миновали Эдессу, родину Авраама, где старики, сидя у пруда под сенью крепостной стены, кормили горохом священных карпов. Оттуда дорога пошла в горы, и резко похолодало. Бурую степь сменили голые скалы, изрезанные глубокими лощинами. Ветер трепал всадников и коней будто хлыстом. Бешеные шквалы налетали, казалось, из ниоткуда. Местность была пригодна для жизни разве что коз и овец да пасущих их курдов.

И шаха.

Они ехали по двенадцать часов в сутки, останавливаясь лишь для того, чтобы дать роздых изможденным коням. Наконец они добрались до Азербайджана.

Разведчики выехали вперед на поиск лагеря. Минул не один день, прежде чем, въехав на гребень, они увидели расположившуюся на плато внизу османскую армию. Сулейман, хотя и был утомлен сверх всякой меры, весь подтянулся, чтобы смотреться выше в седле, и пустился вниз по склону, чтобы снова взять командование воинством Всевышнего на себя.

Шатры были разбиты строго по линиям разграничения между родами войск и полками. Через равные промежутки были вырыты отхожие ямы. Лошади были должным образом собраны в загонах, а осадные орудия, фургоны с припасами и пушки выстроены в правильные ряды.

В лагере стояла тишина, поскольку драки, азартные игры и выпивка были под строгим запретом. Но, как только люди признали знамя султана с семью конскими хвостами и увидели его бородатую фигуру в зеленом облачении и белоснежном тюрбане, затишье тут же сменилось неистовым ликованием.

Весть разлетелась мгновенно: Сулейман вернулся – и лично поведет их через горы, в бой, за победой!

Султан остановил коня перед алым шатром под флагом с шестью конскими хвостами. Ибрагим выбежал ему навстречу и быстро исполнил ритуальный салам на земле перед ним.

– Мой господин, – сказал он.

«И где только теперь его мальчишеская улыбка? – дивился Сулейман. – Где тот молодец, что спешил скорее обнять меня после всякой долгой разлуки?»

– Ну и как, добыл мне голову шаха? – спросил Сулейман.

– Пока что нет, мой господин, – ответил Ибрагим.

– Тогда мы выдвигаемся отсюда на Багдад. Отдай приказ.

Глава 60

– Хорошо, что ты здесь, мой господин. Вот только причина твоего прибытия меня печалит. Неужто ты перестал мне доверять как своему визирю?