Гарики на все времена (Том 2)

632

Нет, на бегство я не уповал,

цепи я не рвал, не грыз, не резал,
я чихал на цепи и плевал,
и проела ржавчина железо.

633

Увы, наш дух мечтами не богат:

на небо покаянно приплестись,
поплакаться, что слаб и виноват,
и вновь на Божьих пастбищах пастись.

634

В сей жизни полагаю я щитом

готовность утлый разум превозмочь
легко почерпать воду решетом
и в ступе с интересом потолочь.

635

Забыв про старость и семью,

согретый солнечным лучом,
сажусь я в парке на скамью
и размышляю ни о чём.

636

А верю я всему покамест:

наступит светлая пора,
детей в семью приносит аист,
вожди желают нам добра.

637

Сон был такой: небес абориген,

в земном существовании — Сенека
смеялся, что несчастный Диоген
и здесь напрасно ищет человека.

638

Несчётно разнолика наша россыпь,

делясь ещё притом на племена,
и счастлива любая сучья особь
тому, что кто-то хуже, чем она.

639

На лицах у супружеской четы,

нажившей и потомство и добро,
являются похожие черты —
удачной совместимости тавро.

640

Покоем и бездельем дорожа,

стремлюсь, чтоб суета текла не густо,
к тому же голова тогда свежа,
как только что политая капуста.

641

Дыша безумием экспресса,

наука правит бал земной,
и светится слеза прогресса
из абажура надо мной.

642

Во всём я вровень жил со всеми,

тая неверие своё,
когда искал иголку в сене,
хотя и знал, что нет её.

643

Все чувства словно бы воскресли

и душу радуют мою
в часы, когда хмельные песни
пропащим голосом пою.

644

Как увижу бутыль — отвожу я глаза,

отзывается стоном душа,
и шалят у замшелой души тормоза,
разум деньги считает, шурша.

645

Между мной и днём грядущим

в некий вечер ляжет тень,
и, подобно всем живущим,
я не выйду в этот день.

646

Забавно, что прозрачный сок лозы,

ласкаясь, как доверчивый щенок,
немедленно влияет на язык,
а после добирается до ног.

647

Ночные не томят меня кошмары —

пожар, землетрясение, обвал,
но изредка я вижу крыс и нары —
чтоб родину, видать, не забывал.

648

...И блудолицая девица,

со мной стремясь духовно слиться,
меня душила бюстом жарким...
Очнулся я со стоном жалким;
сон побуждал опохмелиться.

649

Какой сейчас высокой думой

мой гордый разум так захвачен?
О том, что слишком низкой суммой
был жар души вчера оплачен.

650

От всех житейских бурь и ливней,

болот и осыпи камней —
блаженны те, кто стал наивней,
несчастны все, кто стал умней.

651

Тщедушное почтение к отчизне

внушило нам умение в той жизни
рассматривать любое удушение
как магию и жертвоприношение.

652

Не жалко мне, что жизнь проходит мимо,

догнать её ничуть не порываюсь,
моё существование не мнимо,
покуда в нём я сам не сомневаюсь.