Гарики на все времена (Том 2)

675

За то я и люблю тебя, бутылка,

что время ненадолго льётся вспять,
и разума чадящая коптилка
слегка воспламеняется опять.

676

Скорби наши часто безобразны,

как у нищих жуликов — их язвы.

677

Как раз когда находишься в зените

предельны и азарт и наслаждение,
фортуна рвёт невидимые нити,
и тихо начинается падение.

678

Наш мир — за то, что всё в порядке,

обязан, может быть, молитвам,
но с несомненностью — тетрадке,
где я слова связую ритмом.

679

Нет, ни холстом, ни звуком клавиш,

ни книжной хрупкой скорлупой
дух не спасёшь и не избавишь
от соучастия с толпой.

680

От каждого любовного свидания

светлеет атмосфера мироздания.

681

Хлеща привольно и проворно,

кишащей мерзости полна,
уже доходит нам до горла
эпохи пенная волна.

682

Повсюду свинство или скотство,

и прохиндей на прохиндее,
и чувство странного сиротства —
тоска по умершей идее.

683

Сегодня только тёмный истукан,

изваянный из камня-монолита,
отвергнет предлагаемый стакан,
в который благодать уже налита.

684

Дурная получилась нынче ночь:

не спится, тянет выпить и в дорогу;
а Божий мир улучшить я не прочь,
но как — совсем не знаю, слава Богу.

685

Души напрасная растрава,

растрата времени и сил —
свободой даренное право
на то, чего ты не просил.

686

Моя кудрявая известность,

как полоумная девица,
ушла за дальнюю окрестность
в болоте времени топиться.

687

Зря бранит меня чинная дура

за слова, что у всех на устах,
обожает любая культура
почесаться в укромных местах.

688

Всюду юрко снуёт воровство,

озверевшие воют народы,
и лихое в ночи баловство,
и земля не родит бутерброды.

689

Я исповедую мораль,

с которой сам на свете жил:
благословенны лгун и враль,
пока чисты мотивы лжи.

690

В душе — руины, хлам, обломки,

уже готов я в мир иной,
и кучерявые потомки
взаимно вежливы со мной.

691

Ох, я боюсь людей непьющих,

они — опасные приятели,
они потом в небесных кущах
над нами будут надзиратели.

692

Я лягу в землю плотью смертной,

уже недвижной и немой,
и тени дев толпой несметной
бесплотный дух облепят мой.

693

Весь день я думал, а потом

я ближе к ночи понял мудро:
соль нашей жизни просто в том,
что жизнь — не сахарная пудра.

694

Грядущий век пойдёт научно,

я б не хотел попасть туда:
нас раньше делали поштучно,
а там — начнут расти стада.

695

Когда фортуна шлёт кормушку

и мы блаженствуем в раю,
то значит — легче взять на мушку
нас в этом именно краю.

696

Когда-то, в упоении весеннем

я думал — очень ветрен был чердак,
что славно можно жить, кормясь весельем,
и вышел я в эстрадники, мудак.

697

Кто алчен был и жил напористей,

кто рвал подмётки на ходу,
промчали век на скором поезде,
а я пока ещё иду.