Гармония по Дерибасову

- Нет, ты шутом не прикидывайся! Не шут ты, а мерзавец! Иуда! Сам же наполовину Арбатов! Самого бы тебя с ними в Казахстан выселить! Козел-провокатор! Не на раскладушке тебе спать надо, а на нарах, как и родственникам, тобою проданным! Запомни, Мишка, мы всем миром решили - устроим тебе здесь жизнь солоней, чем у Арбатовых в Казахстане!

- Евдокия, - серьезно спросил Дерибасов, - это тебе дачники сказали? Когда только успели? Ну, что я подрядился Арбатовых выселять? - тут Дерибасов зашелся в нервном хихиканьи.

- Червяк ты на сковородке, а не человек, - горько сказала Дуня. - Все ж село видало, как ты с краснокнижечником людей из домов выгонял! Чисто всех вымел - и старых, и малых... - Дуня всхлипнула. - Анютку бы хоть пожалел - два года дитю не исполнилось, а уже по этапу... Дите малое... она-то чем виноватая... лучше б я ее в дочки взяла... - И бездетная Дуня в голос зарыдала.

Нервный смех перешел у Дерибасова в икоту:

- Дунь'а, не дури! - выдавил он. - Они у меня в гор'оде, как у Христа за паз'ухой... Скоро вер'нутся... Даже поправятся, как в сан'атории!

Дуня вытерла слезы, с надеждой взглянула на мужа Михаила, но бдительная Марфа Скуратова погрозила внучке из небытия, и та сникла:

- Значит так, - подавленно сказала Евдокия. - Как Арбатовы вернутся, тогда и ты вернуться сможешь. Не раньше.

Икающий Дерибасов всей своей страдающей душой проклял Павла Константиновича, и тому чувствительно икнулось.

- Мы тут посоветовались и решили, что вам надо съездить в Америку по обмену опытом. В Чикаго, я полагаю... Вы как, готовы? - ласково проговорил седеющий генерал и испытующе посмотрел красными от бессонницы глазами.

Пока Павел Константинович, боясь спугнуть удачу, выбирал между торжественным: «Служу Советскому Союзу!» и решительно-сдержанным «Есть!», генерал, вмазав по столу сразу обоими кулаками, что, по слухам, служило свидетельством сильного гнева, взревел:

- Потому что у нас в стране такого опыта больше нет нигде, чтобы две сберкассы за неделю! Вы сами утверждали после первой, что взяли банду целиком! Откуда вторая?! А главное, откуда у нее самодельное оружие? Причем такое же! У нас под носом уголовники чуть ли не военный завод открыли! Что вы добыли по этому вопросу?! Кто оружейник?! Где он?! Какие версии?!

Жгучая краска стыда бросилась в лицо Павлу Константиновичу:

- Задержанные молчат, товарищ генерал, - потупился Павел Константинович. - Молодые хором поют, что оружие им давал главарь. Может, запугали, что за сдачу оружейника в лагере пришьют, но, по-моему, правда. Ну а главарь матерый, да и терять ему уже нечего. Есть, правда, один сигнал, сейчас его проверяем.

- И что? - устало спросил генерал.

- Довольно подозрительный субъект, - затараторил Павел Константинович. - Характеризуется положительно, но как-то слишком положительно. Живет замкнуто. В войну изготовлял оружие для партизан. Так что опыт богатый. Но сейчас стал стяжателем - занимался нелегальной индивидуальной трудовой деятельностью - умело фальсифицировал фирменные джинсы. Сейчас - один из основателей кооператива «Деликатес». Его домашней мастерской колхоз завидует. Сам изготовляет уникальные инструменты.

- Да-а, - нахмурил седые брови генерал. - Такой, похоже, не то что пистолет или автомат, но и ракету соберет.

Павел Константинович закивал:

- И участковый так говорит. Я - ему: «Пистолет сделать сможет?» А он смеется, мол, Елисеич - это в селе так подозреваемого зовут - если уж пистолеты делать станет, то такие, что в нужное время по нужному адресу сами придут и нужному человеку в нужное место нужное число пуль всадят, а уходя дверь за собой запрут.

Генерал распечатал третью за день пачку папирос:

- Ну что ж... Раз так, проверяйте быстрее. А если чувствуете, что не справляетесь, я отстраню от работы по этому делу. А то мне начинает казаться, что у вас лишние звезды на погонах...

Тем временем в цыганском таборе Арбатовы готовились принимать мученическую смерть. Каждому становилось все хуже и хуже. Десятки глаз с немым укором смотрели в ту сторону, куда скрылся злодей Дерибасов. А оттуда, словно знамение приближающегося конца рода, надвигался на табор родовой тотем - огромная четырехколесная арба. И это было последней господней милостью.

- Братья! - возопил Осоавиахим. - Господь послал за нами арбу, на которой все мы отправимся в рай!

Тут Осоавиахим представил, как они являются в рай на арбе. Это выходило слишком похожим на легендарное пришествие в Назарьино его бабки и деда с малолетней матерью и целым выводком других детей, как своих, так дальних и близких родственников, а то и приблудных, и невольно наводило на грустную мысль, что и в раю Арбатовы окажутся у параши. И тут Осоавиахим отчетливо вспомнил, как Мишка брал грибы из общего котла и ел вместе с другими, разве что поменьше.