Гарнизон

И тут три батареи одномоментно и беззвучно «бабахнули».

Недаром Перкин натаскивал подчинённых на борьбу не только с новейшими придумками бахтеров, но и на сто лет как забытое уничтожение броненосных звездолётов.

Если ответный залп и был, он пошёл мимо. Два уцелевших линкора попытались бежать, во всяком случае, приборы показали, что они тормозят, но законы инерции действуют и на бахтеров, скрыться линкоры не сумели.

— Третий по облакам, остальные — добивайте гадов, чтобы никто не ушёл!

На земле ещё гремели взрывы, нарассуждающие киберы шли в самоубийственную атаку, но ими было некому управлять, а значит, сражение закончилось, база в очередной раз отстояла себя.

Майор Перкин прикидывал потери, составляя в уме донесение в штаб. Особо обдумывал, что потребует у интендантской службы, чтобы орбитальные батареи не оставались неприкрытыми. Пусть снабженцы повертятся. Что-что, а снабжение базы всегда было на высоте.

Штабной бункер вновь ощутимо тряхнуло. Надо же, вражеские железяки ещё добираются и даже умудряются попадать. Хотелось бы поглядеть на того, кто их конструировал и строил. Полтораста лет идёт война на уничтожение, но ещё никто не видел живого или хотя бы мёртвого бахтера. Живую силу бахтеры берегут, но в плен не сдаются, предпочитая смерть. Зато сегодняшнее сражение запомнится им надолго. Трудно оценить размеры команд на уничтоженных линкорах, но, всяко дело, не маленькие. Следующая попытка сокрушить базу будет не скоро.

— Атака отбита, — прозвучал голос капитана Йорка. — Основные силы десанта уничтожены. Приступаю к прочёсыванию местности.

— Сколько времени займёт зачистка?

— Минимум — три часа. У меня осталось мало боевых роботов.

— Но люди целы?

— Люди целы.

Майор вспомнил расчёт первой батареи: сержанта Мааса и младшего сержанта Колина, и вздохнул. Стократ заплатили бахтеры за гибель двух солдат, но ребят всё равно не вернуть.

* * *

Вживе майор Перкин увиделся с Йорком всё в том же механическом баре, где они сидели перед атакой. Выглядел капитан неважно. Багровые круги под глазами занимали едва не пол-лица.

— Что с вами?

— Ай, ерунда! — капитан отмахнулся и сел за столик.

Повышенная готовность была отменена, но робот-официант по умолчанию принёс сливовый сок майору и что-то газированное капитану.

— И всё-таки, — майор был педантом и вопросов своих не забывал, — что у вас с лицом и, кстати, кого вы там идиотами честили?

— Честил рядового Симонса. Он был в первой линии обороны, держался хорошо, но когда всех андроидов под его управлением пожгли, схватился за лучемёт и пошёл в контратаку самолично, в натуре.

— Жив?

— Живёхонек. Мне пришлось со своего командного пункта защитное поле снимать, чтобы его прикрыть. В результате я очень удачно получил по куполу бризантным зарядом. Бронеколпак выдержал, но внутри всё посыпалось мне на голову: лампы, воздуховоды, короче, вся система жизнеобеспечения. Хорошо, что я, как велит устав, был в бронекостюме, а то бы башку точно пробило. А так легко отделался.

— Понятно… — протянул майор. — Рядовому Симонсу за несвоевременный героизм — трое суток ареста. А вы — допивайте свой лимонад и немедленно отправляйтесь в медотсек. Бронекостюм — дело хорошее, но у вас явно сотрясение мозга.

— Ерунда это, — повторил капитан. — Пройдёт через пару дней.

— Прежде всего, пусть медики займутся делом. А то в условиях современной войны им только и остаётся, что друг другу почечуй лечить. Кроме того, пусть оформят контузию. Я мог бы представить вас за этот бой к ордену, но вы знаете, куда в штабе девают мои представления. А нашивку за ранение вы получите автоматически. Знаете, какая это редкая штука? У меня, например, такой нашивки нет. Гарнизонные служаки с внутренних планет будут кипятком писать от зависти при виде такого отличия.

— Знаете, майор, — произнёс капитан Йорк, — я пока обожду писать рапорт о переводе на внутренние планеты. Не знаю, что бахтерам нужно от нашей базы, но отдавать им это я не намерен.