Гарольд, последний король англосаксов

Как бы то ни было, в середине сентября Гарольд появился в Лондоне и, вероятно, стал готовиться к празднику Прославления Истинного Креста[47], который отмечался 20 сентября. Огромное войско, которое он собрал в мае, разошлось по домам. Вильгельму не повезло с погодой, и теперь перспектива вторжения с каждым днем становилась все более призрачной. Стремительно приближался период осенних штормов, а после его начала ни один завоеватель уже не подойдет к английским берегам. В 1014 году «очень высокий прилив»⁷⁰² (скорее всего, высокий осенний прилив, усиленный штормовым ветром) затопил многие прибрежные земли и поселения 28 сентября — в день высадки Вильгельма в Певенси в 1066 году. Возможно, соглядатаи Гарольда на континенте сообщили ему о том, что герцог Вильгельм попытался пересечь Ла-Манш, но потерпел неудачу и потерял много людей, и он, скорее всего, решил, что нормандское вторжение провалилось. Если считать, что столкновение двух флотилий все же имело место, то моряки Гарольда наверняка рассказали ему, что нормандцы отступили, понеся серьезные потери, и это укрепило его уверенность в том, что кризис миновал.

ГЛАВА 10 ХАРАЛЬД НОРВЕЖСКИЙ

Тогда Гарольд, наш король, застиг норманнов врасплох: он встретил их неподалеку от Йорка, у Стамфордского моста, с большим войском англов⁷⁰³...

В сентябре 1066 года король Гарольд мог подумать, что главные трудности позади. Он благополучно пресек набеги Тости и, как казалось, заставил герцога Вильгельма отказаться от задуманного вторжения, хотя и не сокрушил окончательно его мощь. В действительности в самом скором времени опасность с той и с другой стороны возникла вновь — причем в более зловещих формах; эти новые беды Гарольд в итоге не сумел превозмочь.

Угроза, которую вызвал к жизни Тости, исходила из хорошо знакомого англосаксам XI века региона — из Скандинавии. Значительную часть населения северной и восточной частей Англии составляли потомки скандинавских поселенцев, обосновавшихся там во время первой волны викингских нашествий на рубеже IX—X веков, что повлияло на культуру и традиции данных областей в целом. Новая серия набегов и вторжений из Скандинавии, начавшихся в последнее десятилетие X века, закончилась в 1016 году вступлением на английский трон датчанина Кнута Могучего. В 1066 году Скандинавия как регион включала в себя три относительно молодых королевства — Данию, Норвегию и Швецию. Швеция в данном случае нас не интересует, но история Дании и Норвегии в конце X — начале XI века сплеталась теснейшим образом с английской историей. Властители и будущие властители этих двух стран — скажем, датчанин Свейн Вилобородый и норвежец Олаф, сын Трюггви, — совершали набеги на Англию, чтобы потом за счет награбленной там богатой добычи набирать наемников и вознаграждать верных соратников, укрепляя свою власть в родной земле. Яснее всего эта тактика проявилась в политике Кнута Могучего, когда он в 1016 году завоевал Англию и получил в свое распоряжение уже не часть ее богатств, а все целиком. Используя эти ресурсы, он смог создать Северную морскую империю, объединившую Англию, Данию и Норвегию. Богатства Англии позволили ему набрать войско и утвердить свою власть в Скандинавии, а также купить лояльность тех, кто ранее поддерживал его соперников⁷⁰⁴.

Кнут умер в 1035 году, и последовавшая за этим череда смертей унесла всех его сыновей. В результате в Англии в 1042 году на трон вступил король Эдуард, а Дания и Норвегия оказались предоставлены сами себе. Датскую корону получил племянник Кнута по женской линии, Свейн, сын Ульфа, который предпочел именовать себя Свейном Эстридсеном. Властителем Норвегии стал Магнус, сын норвежского короля Олафа Святого, живший до этого в изгнании при дворе новгородского князя Ярослава Мудрого; сокровища из княжеской казны позволили Магнусу изгнать датчан и взять власть в свои руки. Затем он вторгся в Данию и изгнал короля Свейна Эстридсена (как мы помним, в 1047 году Свейн просил помощи в Англии). После этого Магнус правил какое-то время и в Дании, и в Норвегии, что вызывало обоснованную тревогу у короля Эдуарда⁷⁰⁵.