Гарольд, последний король англосаксов

К противоположным выводам пришла Катрин Мортон⁶⁸⁸; в общих чертах ее аргументы сводятся к следующему. В английской церкви, бесспорно, существовали плюрализм и симония, многие священнослужители имели любовниц или погрязли в мирских делах, но в этом отношении она не отличалась принципиально от нормандской церкви при Вильгельме. С точки зрения реформационных идей, сводный брат герцога, Одо, епископ Байе, соответствовал своему статусу даже меньше, чем Стиганд. О проблемах с рукоположением Стиганда было хорошо известно, тем не менее легаты Александра II, прибывшие в Англию 1062 году, без возражений участвовали в созванном им поместном соборе. Действия Вильгельма после завоевания заставляют усомниться в том, что папа возложил на него обязанность сместить Стиганда, поскольку на самом деле архиепископ оставался на своей кафедре до 1070 года. Можно, конечно, предположить, что Вильгельм пренебрег повелением папы ради политических выгод; однако герцог не только сохранил за Стигандом его кафедру, но и позволил ему в 1067 году рукоположить Ремигия, епископа Дорчестера, что выглядит слишком уж вызывающе. Нормандцы, обосновавшиеся в Южной Италии, хотя и поддержали в определенный момент папу Александра, в большей степени угрожали его позициям, и он должен был относиться с осторожностью к любым переменам, которые могли усилить, их влияние⁶⁸⁹. Кроме того, среди нормандской знати вражда между разными группировками возникала чаще, чем союзы, и у нас нет ни каких подтверждений того, что между нормандскими властителями Южной Италии и их прежним герцогом, правившим во французских землях, существовал какой-то альянс. Нормандцы из Южной Италии, присоединившиеся позднее к войску герцога, были, очевидно, просто свободными охотниками за удачей. История Вильгельма из Пуатье о якобы дарованном герцогу Вильгельму папском знамени обязана своим рождением тому прискорбному обстоятельству, что хронист не понимал назначения такого рода знамен. На самом деле они использовались только в войнах с мусульманами или с бунтовщиками, покушавшимися на папскую власть, но не в случае политических конфликтов между христианами. Воины, сражавшиеся под такими знаменами, получали отпущение грехов, а не епитимьи, как нормандцы, которым папский легат Эрминфрид Сионский в 1070 году предписал соответствующие нормам канонического права наказания. Кажется по меньшей мере сомнительным, что Александр II был готом навлечь на себя вражду могущественного и богатого английского короля, одобрив амбициозную и опасную затею нормандского герцога. Трудно понять, зачем папе понадобилось поощрять намерения Вильгельма, направленные против страны, которая уже полтора столетия была могущественной европейской державой и являлась значимым источником ресурсов для папской кафедры. Достаточно вспомнить «грошик святого Петра» — довольно крупное пожертвование, которое английские короли выплачивали папству ежегодно, начиная со времен короля Альфреда. Тот факт, что папские легаты, посетившие Англию в 1062 году, не приняли никаких мер в отношении Стиганда, объясняется, очевидно, тем, что Александр II не желал ссориться с королем Эдуардом.

Взвесив трезво все доводы «за» и «против» истории о папском благословении, якобы полученном Вильгельмом Нормандским перед походом в Англию, мы должны признать, что, с большой вероятностью, папа никакой поддержки герцогу не оказывал⁶⁹⁰. Недаром Вильгельм Жюмьежский не упоминает ни словом об этом эпизоде, что выглядит по меньшей мере странным, если нечто подобное имело место. Похоже, Вильгельм из Пуатье отнес к более раннему периоду ту санкцию, которую герцог Вильгельм получил от папской курии, когда завоевание уже стало свершившимся фактом. Известно, что папские штаты наложили епитимьи на нормандских воинов, участвовавших в походе в Англию⁶⁹¹, а это означает, что папа расценивал эту войну как захватническую, а не как справедливую. Наша гипотеза объясняет заодно, почему Гарольд не сделал никаких попыток ответить на претензии, предъявленные ему Вильгельмом перед папской курией. В действительности до битвы герцог не ставил папу в известность о своих притязаниях; Уильям Мальмсберийский, предлагая несколько возможных объяснений поведения Гарольда⁶⁹², вероятно, пытался осмыслить ту версию событий, которая предлагалась в нормандских текстах[46]. История о том, что папа поддержал герцога Вильгельма, возникла после завоевания, когда большинству заинтересованных лиц хотелось думать, что дело обстояло именно так. После 1066-го, и особенно после 1070 года римские папы не были готовы встать на сторону нищих английских изгнанников в их борьбе против прочно восседавшего на троне короля Вильгельма. Победа нормандского герцога ясно продемонстрировала всем божий приговор, а кроме того, папство по-прежнему не желало ссориться с английским королем, даже если этим королем был теперь Завоеватель.